Седая голова кутюрье слегка качнулась:
– Я вижу, что вы очень хорошо все понимаете. В моде действительно наступают большие перемены, если нам на смену приходят такие очаровательные девушки.
– Вы мне льстите, маэстро.
– Уверяю вас, я не из числа льстецов. Стараюсь говорить всегда то, что вижу. На смену показной роскоши сейчас приходит изысканная скромность и настоящий аристократизм.
Рядом с ней сидел уже немолодой человек, однако это можно было понять, только посмотрев ему в лицо. Голос и глаза у Мазарини оставались молодыми. Было видно, что он обожает жизнь во всех ее проявлениях и с удовольствием следит за успехами молодых дизайнеров. Возможно, что это была одна из самых приятных черт его дарования. Люди, работавшие с ним, наверняка были очень счастливы только от одного общения с ним.
Завершали показ три девушки в вечерних платьях. На эти наряды Анастасия возлагала особые надежды. Длинные вечерние платья едва касались пола. Приталенные, без рукавов, они подчеркивали строгую осанку девушек. Продумана была каждая мелочь – от узенького пояса, перетягивающего талию, до формы пуговиц.
– Какие у них грациозные походки, – одобрительно кивал кутюрье, провожая многозначительным взглядом дефилирующих девушек.
Поднявшись, Мазарини захлопал в ладоши, за ним неровной волной поднялись и остальные, поддержав его. То, что это был самый настоящий успех, Анастасия поняла в тот самый момент, когда встретилась со взглядом горящих глаз старого кутюрье. Поговаривали, что его уже давно не интересовали женщины, единственное, от чего он мог зажечься, так это от настоящего таланта. Для него это был своеобразный питательный раствор, который придавал ему силы.
– Вы не только очаровательны, но еще и очень скромны, – взяв Анастасию под локоть, он повел ее по коридору в сторону зала, где давали фуршет по случаю прибытия великого кутюрье.
Алексей, чувствуя некую неловкость ситуации, шел следом. Престарелый плейбой не был для него конкурентом. Он бы давно отошел в сторонку, дав им возможность обсудить детали предстоящего контракта, но Анастасия метала Алексею призывные взгляды, что должно было означать, чтобы он ни в коем случае не отходил от нее даже на шаг.
Именитый кутюрье лишь однажды добродушно хлопнул Алексея по плечу, видно, воспринимая его в качестве телохранителя юного дарования, после чего тотчас позабыл о нем, всерьез заинтересовавшись очаровательной девушкой.
– У вас есть желание поработать в Париже?..
– Как-то все это неожиданно…
– …Скажем, приехать к нам на Неделю высокой моды. Там бы мы с вами могли заключить контракты на дальнейшее сотрудничество. И сам показ будет для вас очень хорошей школой.
– Я с удовольствием, господин Мазарини, – радостно ответила Анастасия.
– Можете называть меня просто Макс, – любезно улыбнулся старый ловелас. – Уверен, что ваша коллекция будет иметь успех. А мы поможем запустить ее в широкое производство. Вы разбогатеете, о вас будет говорить свет. Вам будут подражать. Правда, для этого нужно много работать, и эта работа нас с вами ждет. Сумеете справиться с такой ношей?
– Я только мечтаю об этом, – честно призналась Настя.
– Анастасия очень способная девочка, – подскочила директриса. – Она работает в нашем модельном агентстве, так что мы поможем ей всеми имеющимися у нас силами. Но у нас с вами намечается еще несколько проектов, которые…
Поморщившись, великий кутюрье отрицательно покачал головой:
– Боюсь, что я не сумею участвовать в остальных проектах. Я слишком стар, чтобы тратить время, извините меня, на посредственность. – Сейчас это был прежний Мазарини, тот, каким он запомнился многим во время своей буйной и расточительной молодости: бескомпромиссный и откровенный. Таким его побаивались. – Сейчас я помогаю только талантам. Надеюсь, что когда-нибудь они вспомнят меня добрым словом. Мое условие таково – лицом вашей фирмы должна стать именно эта девушка, только в этом случае можно будет рассчитывать на наше дальнейшее сотрудничество.