Комендант особого лагеря «Оазис» знал подполковника Сорокина. Челданова, нового хозяина Колымы, он видел впервые, обычно вместо него приезжала жена, дама запоминающаяся и очень резкая. Сорокин, несмотря на страшный шрам на лице, был человеком мягким и рассудительным, Челданов больше походил на деревянного идола, его суровый вид внушал страх. Когда он смотрел в глаза, мороз пробегал по коже. Ощущение не из приятных. Даже погибший при невыясненных обстоятельствах Белограй не вызывал подобных чувств. Он попросту не замечал людей, а этот прожигал человека насквозь своим колючим взором.
— Кого из заключенных допрашивал генерал? — резко спросил Челданов.
— На допрос вызывались четырнадцать человек, товарищ полковник. Двенадцать из них были вывезены. Куда, мне не известно. Номер 1320 остался. Барак номер четыре. А так же номер 1410 из двенадцатого барака на месте.
Челданов заглянул в свою папку, где значились имена и фамилии заключенных. У коменданта таких списков не было, он ничего не знал о заключенных, кроме их номеров.
— Приведите зека из двенадцатого барака.
— Слушаюсь.
Челданов и Сорокин поднялись на второй этаж административного здания и заняли тот же кабинет, в котором вел допросы Белограй.
— Как он мог оставить свидетелей? — удивился Сорокин.
— Я послал за Капустиным. Большой ученый, биолог, профессор, судя по личному делу. Может, узнаем, почему Кузьмич его не взял. Со вторым, из четвертого барака, поговорим позже. Фрукт серьезный, без подхода не обойтись. Это командующий Квантунской армии. Белограй мог говорить с ним на равных, как он поведет себя с нами, не знаю.
— Ты, Харитон Петрович, без погон, не носишь. Белограй тоже не носил. Кто с ним будет разговаривать Ямаде неизвестно.
В дверь постучали, и вошел конвоир.
— Товарищ полковник, заключенный 1410 доставлен.
— Давай его сюда. И не ори на всю зону. Кто я такой, заключенным знать необязательно, обойдусь без твоих докладов.
— Есть без докладов.
В кабинет вошел молодой мужчина на костылях. Землистый цвет лица, впалые щеки, усталые, но живые глаза человека, не потерявшего интереса к жизни.
— Проходите и садитесь. Вы Капустин Иван Федорович?
— Совершенно верно.
— Доктор биологических наук?
— Был им когда-то. Наука на месте не стоит, за семь лет многое изменилось, сейчас студенты больше меня знают.
— Что с ногами?
ebooksa