Никольский заметил, что человек, разговаривающий с ним, все
время переглядывается с играющими в шахматы стариками. Он уже понял, с кем имеет дело. Лицо одного из стариков ему казалось знакомым. Возможно, он имел отношение к Антанте, и они виделись в двадцатых годах. Тот, что разыгрывает из себя начальника, слишком молод, чтобы в те годы быть значительной фигурой. Надо признать, эти пещерные крысы знают все, что творится вокруг, от жизни не отстают.
— Надо полагать, рудник «Светлый» вы не бросите?
— Нет, конечно. Я вернусь и возьму его.
— Если мы вас выпустим.
— А зачем я вам нужен?
— Вы убили наших людей.
— Давно ли вы стали считать своих людей?
— С тех пор, как оказались на чужой территории и лишились возможности получать подкрепление в живой силе.
— Сочувствую.
— Кого вы видели в селе?
— Никого, село вымерло. В церкви лежит покойник, над которым витают ангелы и три монаха бьют баклуши.
— Больше никого?
— Нет.
— Где вы хотите набрать людей для своего отряда?
— Набор уже идет. У меня есть свои люди в городах, они в курсе событий.
— Это они взорвали плотину и мост? Надо обладать большой властью, чтобы дать возможность подойти так близко к военному объекту. Диверсия имеет политическое и стратегическое значение. В Корее началась война между Севером и Югом. Юг защищают американцы, север — русские. Мост связующая артерия: по железной дороге идут танки и пушки для Ким Ир Сена. Каждый день войны может стать решающим. Промедление смерти подобно, а сейчас сотни эшелонов с вооружением встали в пробке. Властям нет дела до рудников и прочей мелочи, у них земля под ногами горит.
— Это призыв к действию?
— Мы отпустим вас и ваших сыновей при одном условии.
— Что за условие?
ebooksa