— Ишь, как выкручиваешь. Ладно. Ты своими планами с молодежью поделись. Я уже стар в эти игры играть. Собери, Яша, молодняк. Решайте сами, как поступать. Я вам мешать не стану.
И Бульба не вмешивался.
В городе действовали три группировки. Основное занятие — рэкет. Группировка Бульбы теряла своих людей. Он не отвечал на выпады конкурентов, так как не хотел связываться с мокрухой. Договариваться с беспредельщиками не имело смысла.
Но вот однажды на окраине возле свалки нашли три трупа. Двое парней из банды Зеленого застрелены. В их руках были зажаты окровавленные ножи. Третий умер от ножевых ран с пистолетом в руках. Он принадлежал к группировке Шархана. На следующий день разгромили ресторан Шархана, спустя сутки сгорел дом Зеленого. Началась война. Бульба не вмешивался. Все знали, что он мокрухой не занимается. Психологический расчет оказался верным. Отморозки не садятся за стол переговоров, они устраивают бойню без разбора.
Стоило наступить небольшому затишью, как кого-то из приближенных Зеленого убивали в спину. В тот же вечер погибал один из боевиков Шархана. Смерть настигала самых опытных, умных и жестоких. Вымирал костяк банды Зеленого и Шархана одновременно. Через полгода силы обеих группировок были истощены. Мелочь подобрала милиция.
Город успокоился и вздохнул с облегчением. Но рэкет не прекратился. Бизнесмены и торговцы продолжали платить дань. Сами платили без нажима и угроз. Бульба стал единственным хозяином города.
Зеленого посадили, а Шархан пустился в бега.
Милицию такой мир устраивал. К Бульбе претензий никто не имел. Поборы всю жизнь существовали. Главное, что порядок соблюдался, и никто ни на кого заявлений не писал.
Летом устроили торжественные проводы самой красивой девочки города Лили Казанцевой. Она уезжала поступать в институт.
Вторые проводы в корне отличались от первых. Скромный стол, слезы мамы и бабушки, крестик на шею и вокзал. Чемоданы до поезда донес крестный, подполковник милиции Иван Крапилин. Мама шла следом с платочком у глаз. Друзья Лили во главе с Яшкой стояли в стороне и наблюдали за процессией издали.
Когда поезд тронулся, заиграла музыка. Оркестр исполнял «Прощание славянки». Кого из пассажиров провожали с музыкой, так и осталось тайной. Только сам отъезжающий знал, с каким почетом его провожают в северную столицу.
Бесшабашная юность подходила к логическому завершению.
Общежитие университета занимало четыре этажа в старом сталинском доме на Литовском проспекте. Студенты жили по четыре человека в комнате.
Новый город, новые знакомства. Лиле казалось, будто она здесь родилась. Бабушка так много ей рассказывала о Санкт-Петербурге и в таких подробностях, что девушка прониклась духом города. Только теперь он имел совершенно другое лицо. Дома и памятники стояли на своем месте. Картины, которые Пиля видела на репродукциях, висели в музеях.
Но куда подевался романтизм? Где утонченная публика?
Стихийные рынки на улицах и у станций метро. Рестораны, набитые громилами в малиновых пиджаках, женские выкрики в подворотнях по ночам. В некоторых местах и вовсе не понимаешь, в какой город ты попал. То ли в Ташкент, то ли в Тбилиси.
Но Лиля умела закрывать глаза на недостатки. Она ходила по музеям и таскала за собой свою новую подругу. Их поселили вместе, в одной комнате. Они тут же понравились друг другу. Лиля поступила на юридический, а Лена Новоселова на филологический. Почти ровесницы, даже чем-то похожи, только одна темненькая, другая светленькая. И обе мечтательницы.
Экскурсии по музеям проводила Лиля. В Русском музее она рассказывала о передвижниках, в Эрмитаже о Рембрандте, Леонардо да Винчи, Рубенсе и Веласкесе.
Потом Пушкин, Стрельна, Петергоф и весь пригород. Династия Романовых от Петра Великого до Николая Второго была разложена по полочкам с невероятными подробностями.
— Я бы тебе и о Лувре рассказала, но туда на электричке не доедешь. Махнем в Париж после окончания института. Париж — моя мечта. Мне кажется, я уже сейчас могу пройтись по Парижу с закрытыми глазами и не заблудиться.
ebooksa