«Вызовите милицию в 148 квартиру».
Такси стояло на месте. Шофер храпел, открыв рот и откинув голову на спинку сиденья.
— Эй, папаша, я вернулась.
Водитель встрепенулся. Алена села в машину и протянула ему стодолларовую купюру.
— Добрось меня до стадиона и спи дальше.
Глянув на деньги, шофер ухмыльнулся.
— Ну, ты даешь, мартышка. Видать и впрямь в этом доме не живут мошенники.
— Я сказала «мелкие мошенники». Уловил разницу?
От стадиона Алена пешком добралась до редакции. Светало. Она села на скамеечке в скверике и разрыдалась. Напряжение сошло, и чувства выплеснулись наружу.
Шел десятый час утра, они пили черный кофе в редакционном буфете. Девушка выглядела не лучшим образом, и редактор понял, что ночь прошла напряженно.
— Устала?
— Не то слово.
— Зажигалка пригодилась?
— Не то слово.
— Содержательно. A могу я услышать те слова?
— Конечно. Даже с картинками и без гонорара, но на определенных условиях.
— Допустим, что я согласился, в чем проблема?
— О проблемах говорить рано. С ними мы еще столкнемся. Первое. Нам нужно проявить пленку и так, чтобы лаборант не увидел кадров. Потом я сама напечатаю фотографии. Одна. Я умею это делать. Потом вы познакомите меня со своим архивом. Меня интересуют все материалы, касающиеся ювелирной фирмы «Уральская корона». Статью я уже написала, сидя в скверике. С ней вы ознакомитесь, когда я увижу ваш архив. Вряд ли вы решитесь ее печатать, но то, что она перевернет город вверх тормашками, не сомневаюсь. Не опубликуете вы, опубликует Питер.
— У них своих событий хватает.
— Есть бомбы, взрывная волна от которых сносит крыши и выбивает стекла за тысячи километров. У нас как раз такая.