— Конечно. С кондачка такие вопросы не решают.
— За операцию вы отдадите мне треть от вашей выручки.
— Я так вам и предложил.
— Значит, вас обманывают. Я могу порекомендовать вам русских французов, которые выложат за Федотова не менее пятнадцати миллионов. И тогда вы заплатите мне пять. В этом случае я возьмусь за дело всерьез. А без меня у вас все равно ничего не получится. Вас надуют лохотронщики, и вы останетесь у разбитого корыта.
— Согласен. По рукам!
— Отлично. Детали обсудим через пару недель. Я сам вам позвоню. Найти хороших опытных партнеров не так просто. Не каждый подойдет. Человеческий фактор в этом деле должен сыграть главную роль.
— Вы правы. Я очень счастлив, Давид Илларионыч, что судьба свела меня с вами.
«Глупец! — подумал про себя Добронравов. — Ты всю оставшуюся жизнь будешь жалеть о сегодняшней встрече. Только поздно будет размахивать кулаками, когда драка закончится».
Добронравов поймал такси и помчался с докладом к Кире. Кто-кто, а она еще тоньше умеет затачивать карандаши интриг. В паре они были непобедимы.
Кира очень внимательно выслушала рассказ Добронравова о коллекции Федотова и о ее одержимом хозяине.
— Если ты пойдешь на этот шаг, Додик, то приготовься к тому, что ты делаешь свой последний шаг. Лебединая песня. А дальше что?
— Я получу пять картин Федотова плюс пять миллионов долларов. Он получит свой товар и пусть его вывозит. Когда в Париже обнаружат подделку, уже поздно будет размахивать шашкой. Пусть радуется тем полотнам, которые я не трону. Что касается дарственной от Анастасии Голицыной, то этот документ не выдерживает никакой критики. В суд или прокуратуру он с ним не пойдет. Скандал устраивать не в его интересах. К тому же эти пять картин не упоминаются в реестре и завещании отца.
— Не торопись, Додик.
Кира достала из бара бутылку «Хванчкары» и налила вина любовнику, она сама же предпочитала пить коньяк. Где она добывала настоящее грузинское вино, по слухам, любимый напиток Сталина, Кира не говорила.
— Я не тороплюсь. Но упустить такой шанс было бы непростительной глупостью. В конце концов, это уже серьезный капитал, с которым мы сможем уехать за границу, и твоя давняя мечта наконец сбудется. На обдумывание деталей у нас уйма времени.
— Ошибаешься, Додик. Времени очень мало. Допустим, что с уголовниками ты быстро договоришься, они тебя обожают. Но вопрос с инсценировкой требует особого подхода.
— Что ты имеешь в виду?
— Ни один взломщик не сможет проникнуть в твой офис на Гороховой и что-то из него вынести. А речь идет о двенадцати картинах. Это то же самое, что в одиночку и без оружия атаковать бронепоезд.
— Здесь я с тобой должен согласиться.
— Еще бы. Нельзя же думать, что следователи полные идиоты и не поймут элементар-v ной подставы с твоей стороны. К делу надо подходить с точки зрения следствия, в глазах которого ты должен выглядеть жертвой. Ты, а не владелец картин. Ведь по сути речь идет о народном достоянии, а не о Володарском. Одним словом, офис на Гороховой к спектаклю не пригоден. Нужно использовать твою жилую квартиру и арендовать другой офис как рабочий кабинет.
ebooksa