Часовой механизм

Можно ли по книге дать характеристику ее владельцу? Можно, если только он ею пользуется, а не держит на полке для сбора пыли. Высшая математика для вузов, потрепанный учебник, пахнущий духами. В виде закладки — фотография Брэда Питта, зырезанная из журнала, несколько исписанных листков, вырванных из тетради, с пятнами от лака для ногтей, вложенных между страницами, и там же пакетик с презервативом. Полный набор для исследования.

Но Журавлев сделал из лежащего на столе учебника совсем другой вывод. Отец в комнату дочери не заходит, в ее вещах не роется. Таким образом, ей вовсе не обязательно устраивать тайники и прятать все, что может ее скомпрометировать в глазах отца. А это упрощает его задачу.

Журавлев рисковал. Он не пошел по указанному Метелкиным адресу, а решил сначала посетить дом майора Пустовалова, что располагался на выселках. Замки смехотворные, собак нет. А главное, хозяева этой ночью очень заняты и вряд ли до утра вернутся в свои пенаты. Другого случая может не подвернуться. Искать схемы подземных катакомб в доме опытного оперативника наивно. Но проверить комнату дочери — святое дело. Егор мог узнать историю про бункеры деда и отца Алены только от самой девушки. Если она спрятала парня в одном из таинственных подвалов под могильной плитой, значит, ей тоже немало известно о бункерах.

Компьютер на столе, сканер и принтер говорили о многом. Что ей сканировать? И что ей печатать? Цифрового фотоаппарата он не нашел, так же как и портативного диктофона. Но если диктофон существует, то необходимо переписывать с него звук, чтобы освободить место. В данном случае компьютер — лучший хранитель как звуковой, так и видеоинформации.

Журавлев включил машину и задернул занавески. Голубой экран загорелся, и система потребовала ввести шестизначный пароль. Если предположить, что майор Пустовалов не очень хорошо знаком с техникой, то пароль может быть элементарный, как код на чемодане.

Дик порылся в верхнем ящике стола и нашел Аленин паспорт. Девушка родилась десятого ноября. Он набрал на клавиатуре цифру десять и четыре цифры года ее рождения. Машина ответила: «Пароль не верен».

Тогда он поменял местами год и день. И опять получил отказ в доступе.

Третья попытка увенчалась успехом. Он набрал все цифры, начиная с последней, и закончил первой. Фокус давно известный. Сработало.

В папке «мои документы» присутствовали звуковые и видеофайлы.

Журавлев порылся на полках и нашел чистые диски. Ничего не стоило переписать всю информацию, что он и сделал. Тратить время на просмотр и прослушку не имело смысла. На квартире у Метелкина есть ноутбук, и он сможет проанализировать всю информацию в спокойной обстановке. Если, конечно, там есть что-то стоящее, а не картинки из журналов и песни современных кумиров молодежи.

Он выключил компьютер и сложил диски в конверт. Дело сделано.

Девочки в таком возрасте достаточна сентиментальны. Правда, Алена не укладывалась в рамки выпускницы школы. И все же.

Вадим отдернул занавески, и лунный свет проник в комнату. Он действовал безошибочно. Подойдя к кровати, он приподнял подушку, потом матрац и нашел то, что искал. Толстая общая тетрадь, исписанная ровным бисерным почерком. И в ней не было задач по математике. Это был дневник.

Этажом ниже послышался шум, похожий на хлопок двери. Такого развития событий он не ожидал. Схватив тетрадь и диски, Журавлев ринулся к окну, выходящему в сад. Времени на раздумья не оставалось, и он, перепрыгнув через подоконник, спрыгнул вниз. Почва мягкая, но ногу он все же подвернул. Прихрамывая, добрался до штакетника, перелез через него и перебежал дорогу.

Чтобы добраться до леса, надо было перейти поле, засеянное низкорослым овсом. Пришлось передвигаться по-пластунски — луна светила слишком ярко.

Где-то посреди поля он вдруг наткнулся на проложенный машиной след и замер. Не мешало передохнуть и оглядеться. След его немного удивил. Похоже, что по полю проехал трактор на колесах. С какой целью? Поле еще не скошено, чего ради его топтать? Да и отпечатки от протекторов не похожи на борозду, оставленную сельхозмашиной. Он прополз дальше и нашел вторую колею. Непонятное расстояние. И что удивительно — существовала и третья дорожка. Тут было над чем подумать.

Он оглянулся назад. Дом Пустовалова выглядел одиноким кораблем на горизонте колышущихся волнами сильных колосьев. На втором этаже горел свет Домой вернулась Алена. Заметит ли она пропажу? Конечно, заметит, только бы не сразу.

Но Алена обнаружила пропажу дневника, как только вошла в комнату. Она хотела записать в него последнее событие, которое поставило ее в тупик. Увидев повесившегося Егора, Алена не испугалась, а скорее разозлилась. Одним трусом на земле стало меньше. Черт с ним, не жалко. Но он сбил все карты в общую колоду, а она так долго и тщательно выкладывала свой пасьянс. К трупу Егора девушка не подошла. Пусть висит пока. Потом решит, что ей делать с покойником. Сейчас надо искать выход из создавшегося положения. Может быть, ей самой пристрелить Ярыгина? Она знала, где отец прячет в доме оружие. В его коллекции есть несколько немецких пистолетов, из коллекции военных трофеев деда. Все они в отличном боевом состоянии, и отец учил Алену стрелять именно из этого оружия. Другой вопрос решался труднее. Отец сразу поймет, из какого оружия убит Ярыгин. Остальное вычислить несложно.

Лучшие мысли ей всегда приходили во время анализа. Она садилась за стол и, записывая все события в дневник, прокручивала свершившееся заново, находила свои ошибки и просчеты, и начинала понимать, где и что сделала не так, и каким образом можно изменить ситуацию. И сейчас тоже надо успокоиться, сесть, все вспомнить в деталях, записать и найти приемлемый выход из положения. Вот тут-то и случилось самое страшное.

Дневник исчез! Голова пошла кругом. Ей показалось, что она лишается разума. Никто, кроме отца, взять ее тетрадку не мог, а это трагедия. Она даже представить себе не может, что произойдет с отцом, если он все о ней узнает. Она записывала в дневник все подробности своих любовных приключений, начиная с восьмого класса. Отца хватит удар! Господи! Она же описывала такие подробности, что волосы встанут дыбом, если эти строки прочтет мужчина. Любой, не говоря уже об отце.