– О! Вы говорите по-английски! Вас послала мне судьба! – восторженно воскликнул иностранец и заговорил без остановки.
Из его слов Лиза узнала, что Жан (поразительно, мачо тоже оказался французом!) разыскивает концертный зал «Россия», но все, к кому он обращался за помощью, отправляют его к гостинице. Объяснить заблудившемуся в Москве французу дорогу было проще простого – концертный зал располагался рядом. Но он настоятельно просил, чтобы встретившаяся ему очаровательная мадемуазель (надо же, очаровательная!) проводила его. Лиза и сама этого хотела, поэтому к концертному залу они отправились вдвоем. По дороге Жан рассказал, что прилетел в Москву по делам своей фирмы, но его российский партнер где-то задержался. Эти подробности Лизу совершенно не интересовали, зато она ясно уяснила себе, что французу пока совершенно нечего делать и, чтобы не заскучать, он решил сходить на русский концерт.
В «России» выступал Александр Буйнов. Концерт начинался в семь. И как-то само собой получилось (Лизе даже не пришлось прилагать к этому никаких усилий), что Жан пригласил на концерт и ее. Для приличия Лиза немного поотказывалась, но не очень сильно, чтобы Жан, чего доброго, и в самом деле не передумал, и приняла его приглашение.
После концерта был бар с коньяком и шампанским. Потом гостиничный номер Жана, да не какая-нибудь убогая комнатка с двумя кроватями и телевизором, в какой жила Лиза, а шикарный номер в настоящем четырехзвездочном отеле «Рэдиссон-Славянская» с вновь заказанным Жаном шампанским. И как кульминация всего этого – страстная, до дрожи в ногах и во всем теле любовь на упругой, застеленной свежайшим бельем огромной кровати.
34. Фрунзенская набережная, Москва
Дом, где жил заместитель главы российского Минатома, располагался через дорогу от набережной Москвы-реки. «На второй линии», – мысленно определил его местоположение Шах, шагая по набережной. Он прошел вдоль дома по улице, затем свернул во двор. И с фасадной, и с обратной стороны дом выглядел солидно и основательно, как и заходящие в подъезды жильцы. Над массивными железными дверями каждого подъезда, запирающимися на электромагнитный замок, была установлена табличка с номерами квартир, что значительно облегчило задачу. Замминистра проживал в третьем подъезде, судя по номеру квартиры, на пятом этаже.
Нарядившись в одежду скитающегося, но еще не окончательно деградировавшего бомжа и прихватив для убедительности авоську с пустыми бутылками, как его в свое время учили на практических занятиях по ведению наружного наблюдения в Высшей школе КГБ, Шах около часа наблюдал за домом объекта со стороны установленных в глубине двора мусорных баков. Он довольно быстро составил общее представление о проживающих в доме жильцах. Но прежде чем покинуть наблюдательный пост, следовало решить проблему проникновения в подъезд. Шах собирался подстеречь выходящую из дома одинокую женщину и, сымитировав ограбление, вырвать у нее сумочку, где, наверняка, будет и ключ от подъезда. Но, как назло, все выходящие из нужного подъезда женщины были либо не одни, либо тут же садились в припаркованные возле дома машины. Шах понимал, что даже неприметный бомж, в течение часа крутящийся возле мусорных баков, начинает привлекать внимание, но, несмотря на очевидный риск, оставался на месте.
Интересующая его дверь открылась в очередной раз, но из подъезда вышел крупный широкоплечий мужчина в спортивном костюме с объемным пластиковым пакетом в руках и направился прямиком к мусорным бакам. Шах втянул голову в плечи и, повернувшись к мужчине спиной, принялся ковыряться в одном из баков, подобранным с земли обломком деревянной рейки.
– Эй ты, бичара! – раздалось сзади.
Шах медленно повернулся. Подошедший к бакам широкоплечий культурист с пакетом мусора пялился на него злобным взглядом своих маленьких поросячьих глаз. Судя по его массивной фигуре, прежде он активно занимался накачиванием мышц, но это занятие осталось в далеком прошлом, о чем свидетельствовал колышущийся между расстегнутыми полами его спортивной куртки объемный пивной живот.
– Ты, ты, – повторил культурист. – А ну, вали отсюда.
Шах мгновенно оценил обстановку: вряд ли отправившийся выбрасывать мусор жилец вышел из дома без ключей, ведь ему нужно снова попасть в подъезд. Это и определило его последующие действия.
– Сам вали отсюда, козел, – вспомнил Шах одно из известных ему русских ругательств.
– Что?! – угрожающе взревел культурист и, выпустив из рук мусорный пакет, бросился на бомжа.
Но едва он взметнул руку для сокрушающего удара, Шах молниеносно ткнул его кулаком в диафрагму, после чего, изменив направление движения руки, снизу ударил кулаком в подбородок, окончательно нокаутировав противника. Культурист кулем повалился вперед. Нагнувшись к нему, Шах сноровисто обшарил его карманы. Как он и предположил, в правом кармане оказалась массивная связка ключей с отпирающей подъезд магнитной клипсой. Шах поспешно переложил ключи к себе в карман, прихватив для имитации ограбления несколько смятых купюр и горсть мелочи, обнаруженных им в левом кармане поверженного культуриста.
Он проделал все за считаные секунды и надеялся, что никто не заметил его расправы над тупым русским бараном, но раздавшийся справа пронзительный крик разубедил его в этом. Шах быстро поднял голову. Кричала какая-то женщина, но обернувшиеся на ее крик остальные прохожие не выражали ничего, кроме любопытства. Вскочив на ноги, Шах бросился в ближайшую подворотню и через нее выбежал со двора. Никто из прохожих даже не попытался его остановить. Преследование уличных хулиганов и грабителей жильцы элитного дома явно считали ниже своего достоинства. Шах был уверен, что никто из них даже не заявит о происшествии в милицию.
Больше не привлекая ничьего внимания, Шах дошел до оставленного на улице автомобиля и нырнул в салон, где оставил сумку с нормальной одеждой, и принялся с остервенением стаскивать с себя бомжацкое рванье.
В двадцать один пятнадцать мимо его машины проехал во двор темный «Вольво S-80». Оставив машину, Шах направился следом и, войдя во двор, успел увидеть, как Борис Малашенко входит в подъезд. Водитель не стал провожать своего шефа до квартиры и, как только тот вошел в дом, сразу же уехал. Шах довольно улыбнулся. Все оказалось даже проще, чем он предполагал.
На следующий день Шах приехал к дому Малашенко в восемь вечера и, оставив машину на улице, вошел во двор. На этот раз он был в светло-сером, идеально отглаженном костюме, а в руках, вместо авоськи с бутылками, держал купленный у торговцев цветами букет хризантем. Дорогой костюм, уложенные в модельном салоне волосы в сочетании с гордой осанкой и шикарным букетом в руках совершенно изменили его внешность. В таком виде даже самые внимательные свидетели вчерашнего происшествия, включая нокаутированного громилу, не смогли бы узнать в нем недавнего бомжа.
ebooksa