Знайте русских!

– Черт, – выругался сомалиец и побежал в сторону машинного отделения. Надо было во что бы то ни стало взять ситуацию под свой контроль. Конечно, никому, кроме самого Хиджама, не было известно, что и взрывчатка, и пульт управления ускользнули из рук главного пирата. Правда, знали еще и подосланные журналисты, но вряд ли у них была возможность сообщить об этом кому-нибудь.

Внезапно скачущие мысли сомалийца споткнулись о слово «подосланные». Если этих «представителей Би-би-си» послали с заданием, то – кто? Скорее всего – спецслужбы какой-то страны. Вероятнее всего – Великобритании. А если это спецагенты, то вполне возможно, что у них есть и специальная аппаратура. Тот же миниатюрный радиопередатчик, который легко можно было установить в операторской камере, ведь ее не проверяли, только обыскали журналистов. Отсюда и такое скорое появление корабля…

«Осел! – обругал себя предводитель шайки головорезов. – Провели, как сопливого мальчишку! Срочно выкуривать их из трюма. И желательно – взять живыми, чтобы они передали своим начальникам, что «Виктория» снова в моих руках и намерения у меня самые серьезные».

Однако журналисты никак не хотели пускать пиратов к себе в гости. Задраенная переборка с этой стороны не открывалась, и подельники Хиджама Фаруха переминались с ноги на ногу, стоя у стальной плиты, изредка поругивая журналистов.

– Чего вы стоите?! – не своим голосом заорал главарь банды, увидев, что его задание до сих пор не исполнено. – Несите сюда резак и спилите эти заглушки или петли к чертовой матери! Сюда идет военное судно, – сообщил сомалиец. – И если через десять минут вы не доберетесь до этих журналистов, то до вас доберутся корабельные пушки!

Глава 38

– Ну, что будем делать, братья-славяне? – поинтересовался Максаков, оглядывая своих подчиненных: Курочкина, двоих украинцев и двоих вьетнамцев, которые не понимали никакого языка, кроме своего. – До бесконечности это продолжаться не может. И в покое пираты вряд ли согласятся нас оставить.

Пантелей обрисовал невеселую перспективу ближайшего будущего. И, словно в подтверждение его слов, раздалось резкое завывание, и через минуту перед глазами морских пехотинцев и членов команды сухогруза предстал бешено вращающийся диск «болгарки», методично вгрызающийся в боковину переборки. Пираты вырезали боковые петли, и для этой операции много времени им не потребуется. Максимум – минут пять-семь.

Максаков оглянулся. В коридоре, который вел к машинному отделению, было еще четыре двери. Максимум, на сколько морские пехотинцы могли задержать пиратов, – это минут сорок. И все, дальше для головорезов не было никаких преград.

– Мы можем проделать пробоину в днище или в борту? – поинтересовался старший сержант, цепляясь за последнюю надежду. – Может, здесь есть машинка типа этой? – Пантелей кивнул на разбрасывающий искры диск «болгарки».

– Нема, товарищ старший сержант, – по-военному четко ответил один из членов экипажа «Виктории», – ничого такого нема.

– Что делать? Что же делать? – запаниковал Максаков, и Григорий перепугался не на шутку: в таком состоянии старшего сержанта он не видел еще никогда. Курочкин понимал, что его командир вряд ли боится смерти. Во всяком случае, сейчас он о ней не думает совершенно. Главное на данный момент для Максакова было – избавиться от пластида. Вполне вероятно, что у пиратов больше просто не было других зарядов, поэтому они с таким упорством пробивались сквозь задраенные переборки. Имей они еще несколько фугасов, и «Викторию» можно было бы потопить вместе с российскими морскими пехотинцами. Нет, больше взрывчатки у морских разбойников не было, а значит, если бы удалось избавиться от этой – контейнеры остались бы нетронутыми: разбить их или даже разрезать с помощью той же «болгарки» было невозможно. Только разрушить с помощью мощного взрыва. Но куда девать пластид? Телефон – не единственный способ, с помощью которого можно подорвать взрывчатку. Можно просто бросить ее в огонь, и при определенной температуре фугасы сдетонируют. Пиратам стоит только добраться до морских пехотинцев, перебить их, поджечь сухогруз, а дальше только дело времени.

«Поджечь…» – мысль Григория лихорадочно заработала.

– Что же делать? – цедил сквозь зубы Максаков, изо всех сил колотя по металлической переборке кулаком.

– Товарищ старший сержант, за мной, – ничего не объясняя, Курочкин стал перемещаться по коридору, одну за другой задраивая разделявшие их с пиратами двери.

– Что ты удумал? – насторожился Пантелей, когда последняя дверь была намертво заглушена. – Хочешь поиграть в «камикадзе»? Или в «шахидов»? Так, если мы тут сами себя подорвем, контейнеры все равно накроются медным тазом. Они же в соседнем отсеке. Хоть от взрыва, хоть от температуры…

– Мы сымитируем пожар, товарищ старший сержант, – ответил Курочкин, шаря глазами по огромному залу.

– Чого тоби трэба, хлопче? – поинтересовался моряк с «Виктории». – Можа, тоби допомогу?

– Ветоши, – попросил Григорий, – и желательно – побольше.

– О-о-о, так цього добра тут много, – сообщил матрос, подошел к огромному ящику и откинул крышку. Тряпок было набито под самый верх.