Они вбежали в красивый зал с огромными окнами, напротив которых вдоль стены стояли застекленные витрины..
Обстановка больше походила на зал огромного богатого магазина. Каждая витрина имела свою дополнительную подсветку, декорации и мебель. В мини-интерьерах жили своей жизнью восковые фигуры в разнообразных изысканных костюмах. Они казались живыми, с естественными глазами и даже румянцем на щеках.
Беглецы проходили вдоль витрин едва слышно, будто боялись потревожить безмятежную идиллию обстановки.
Мишутку приходилось тащить за руку, он то и дело останавливался, глядя на сцены из сказочной жизни, и уже не думал об игре, в которую они играют.
В конце зала имелась еще одна дверь: «Служебное помещение».
Они вошли. Справа лестница. Лика повела мальчика на этаж выше. Она была уверена, что убийцы побегут вниз, и их можно будет запутать. Театр имел множество закоулков и проходов, места тут хватало, только бы не столкнуться лбами.
Свернув с площадки в предбанник, она наткнулась на противника. Стрелять пришлось с бедра, но вместо выстрелов послышались слабые щелчки. Враг делал то же самое, но ни одного выстрела не прозвучало: перед Ликой висело зеркало от пола до потолка, и она пыталась убить собственное отражение. Нервы находились на пределе.
Девушка вытерла пот с лица и осмотрелась. Еще одна дверь: «Пошивочная мастерская».
Они вошли. И снова огромный зал со столами на всю его длину. Все завалено тканями, бархатом, тюлем, выкройками, лекалами. Бесконечный лабиринт на этом не кончался. Анфилада вывела их к следующей двери: «Примерочная».
На этот раз они угодили в тупик. Но эта дверь закрывалась изнутри на увесистую задвижку. Лика тут же закрылась на щеколду и облегченно вздохнула.
Слева окна, справа ряды вешалок с сотнями костюмов, обуви, шляп. На столах стояли гипсовые головы в париках на любой вкус. Расчески, заколки, даже грим.
Мальчик тут же начал разглядывать хозяйство, а Лика бросилась к окну. Кажется, им повезло по-настоящему.
— Мы спасены, Мишутка! Здесь есть пожарная лестница.
— Может, передохнем? Я уже устал.
Оглянувшись, она увидела мальчика и не узнала его. Он выглядел как рыжеволосый сорванец с обложки детской книжки.
Девушка подошла к нему и сдернула парик с головы.
— Гениальная мысль, Михал Ефимыч!
— О чем ты? — спросил, улыбаясь, шалун.
Через полчаса со двора вышли двое. Паренек лет пятнадцати, в холщовой куртяшке, широких штанах, парусиновых ботинках, с веснушками на лице и белобрысыми кудряшками. Он вел за руку маленькую девочку лет семи в сатиновом платьице, сандаликах и торчавшими в разные стороны косичками.
Дети как дети, никто не обращал на них внимания. Они очень торопились, направляясь в центр города. Часы на вокзальной площади отстучали девять ударов. Город пришел в движение.