Как только Эдуард расцепил трос — чемодан исчез в открытой пасти люка. Он скомандовал:
— Все на исходную.
Каждый взял в руки по одному рюкзаку. Затем они ухватились за пояса друг друга и приблизились к люку.
— Ну, с Богом! — Эдуард расцепил карабин, и их выбросило в открытое пространство, где летевших подхватил ледяной ветер.
Пока они готовились к прыжку, лайнер отнес их от чемодана на пять-семь километров. И это предусматривалось планом и даже способствовало его успеху. Три ярких парашюта могли отвлечь внимание от маленького белого купола, появившегося в воздухе на тридцать секунд раньше.
Груз приземлился у подножия горы, и чемодан застрял между двумя камнями, омываемыми бурной речушкой.
Кирилл бросил бинокль в машину, захлопнул дверцы, надел лыжи и, подхватив санки, начал спускаться вниз по склону, оставляя за собой свежую лыжню.
Двое наблюдателей с противоположной стороны оставались неподвижными.
— Виртуозная точность, — сказал кавказец.
— Да, Умар, у этих людей есть чему поучиться. Они сконструировали и собрали пирамиду, не уступающую по своей гениальности пирамиде Хеопса. Я до сих пор не могу понять, зачем они ее создавали. Все можно было сделать гораздо проще.
— Проще сделал ты, дорогой Илья. Так что венок гения можешь примерить на свою голову.
— На каждого мудреца довольно простоты, Умар. Я свое дело сделал, теперь твоя очередь.
Кавказец скинул бурку с плеч, бросил ее на заснеженные камни и лег сверху.
Щелкнул затвор винтовки, и черный глаз Умара прильнул к оптическому прицелу.
Кириллу позволили вытащить чемодан из каменных тисков и уложить его на санки. В эту секунду и раздался глухой, далекий выстрел. Пуля попала Кириллу в затылок, и вряд ли он успел понять, что произошло. Он упал лицом в снег и обагрил его кровью.
Умар отложил винтовку в сторону и хотел подняться на ноги, но что-то острое вонзилось ему в лопатку. Голова закружилась, и перед глазами поплыли красные круги. Ноги и руки налились свинцом, и он потерял сознание.
Илья выдернул из тела кавказца шприц и отбросил его.
— Извини, приятель, но в таких делах никому доверять нельзя. В этом чемодане дело всей моей жизни.
Илья встал на лыжи и скатился со склона к реке. Подцепив санки, он начал подниматься к горной дороге, а спустя пятнадцать минут сидел за рулем чужого джипа. Теперь он мог не торопиться. Чемодан стоял рядом, а враги находились далеко. Те самые враги, которые приземлились в десяти километрах и сейчас собирали разборные лыжи, будто коленчатые удочки, чтобы добраться к тому месту, от которого отъехал джип.