Жесткий вариант

— Що казати… Був я у пивной. Вин пидъихав.

— Один?

— Хто?.. А, ни. Удвох. Один не выходив з «москвичу». А цей вышел, зайшов у пивну. Постояв, поглазев и пийшов соби.

— А почему вы его запомнили?

— Так бильш там никого не було. Колы я назад ишов, бачил цей «москвич» биля хаты Гайдуковых. Мабуть, вин Гайдука молодшего шукав.

— Во сколько это было?

— У вечори. Пивна вже зачинялася. Годин десь так у симь, мабуть, у восьмой.

— Того, второго, вы разглядели?

— Ни, не бачив, — помотал головой старик. — Я ще до них не дийшов, як воны видъихалы вид хаты Гайдукив.

— Номер «москвича» вы не запомнили?

— Та навищо вин мени був потрибен?

— Старый, новый «москвич»? Раньше его не видели?

— «Москвич» новый. Ранише не бачив.

— Какого цвета?

— Такий жовтый… темно-жовтый, як осинний лист. Теперь Сумароков косанул на меня, я торжествующе улыбнулся и подмигнул: именно такой «москвич» примелькался мне на трассе Градинск — Краснодар. И хотя «такой» и «тот же» — понятия суть разные, я почувствовал охотничий азарт.

Мы вышли на улицу Каштановую. Пивная «Янтарь» находилась по левую руку в двух кварталах. Сумароков направил туда Ордынского, которого теперь иначе как старшим сержантом не называл и обещал произвести его в прапорщики, если тот узнает номер «москвича». В пивную Ваня согласился идти с удовольствием. Такое же удовольствие я видел на его лице, когда выяснилось, что на четвертого диггера не хватает каски.

— Кто этот Гайдуков? — спросил Сумароков у участкового, прибавляя шагу.

— Заробитчанин, — односложно ответил тучный старлей. — До колонии работал взрывником на «Южной». Два года тому назад освободился, был моим поднадзорным. Режим не нарушал, но, когда срок вышел, зачастил на заработки куда-то.

— Он хромал?

— Хромал?.. М-мм… Нет, такого я что-то не припомню. Очень даже прыткий парень… да какой там парень — под сорок.