Матадоры войны

– У вас сорок пять секунд!

– Асфан!

Сердце Локиса забилось так сильно, что в этот момент напоминало накатывавшего на финиш спринтера. Он был готов, но продолжал ждать сигнала со стороны Хосе. По каким-то неведомым Владимиру причинам испанец продолжал медлить. Время словно остановилось. Локис уже не слышал ни выкриков Шахриара, ни ответных выкриков напарника. Он как завороженный не сводил глаз с Асфана. Вернее, с его правой руки, в которой был зажат мини-автомат. А еще вернее, с указательного пальца террориста, покоившегося на спусковом крючке.

– Стреляй, Асфан! – гаркнул во всю мощь своих легких предводитель иранцев.

Рука Асфана дернулась.

– Пора, – негромко, едва различимо на слух, бросил Хосе слева от Владимира.

15

– Не следовало этого делать, сеньор полковник. – Попов сокрушенно покачал головой, наблюдая за тем, как медленно опускается рука Морильо с рацией.

– Что именно? – Полковник обернулся к майору.

Морильо выглядел ужасно. Щеки ввалились, в результате чего рельефно обозначились и без того мощные скулы испанца, рот лишь отдаленно напоминал окружность привычных очертаний, на подбородке проступила неровная щетина. Но самое главное – глаза полковника. Это были совсем не те глаза, которые видел Попов при первой встрече с полковником, – живые, уверенные, излучающие энергию. Ничего этого сейчас уже не наблюдалось. Глаза Морильо потухли. Он был эмоционально выдоен. Еще бы! В одиночку принимать такое важное решение, когда на кону сорок пять жизней ни в чем не повинных людей! В эту секунду их судьба целиком и полностью зависела именно от полковника Морильо. От того, как он поступит…

Попов предпринял попытку разделить с испанцем хотя бы часть ответственности, но это не сильно помогло. Непомерный груз все еще давил на плечи полковника.

– Что именно? – повторил свой вопрос Морильо.

– Не следовало поручать проведение переговоров группе Локис – Альварес. Мы рискуем спугнуть террористов. Спровоцировать их на какие-либо радикальные действия раньше, чем будем готовы к штурму. Им не следовало знать, что кто-то из наших бойцов уже находится в здании.

Попов замолчал, наблюдая за тем, как Энрико, выпустив стрелу из винтовки, приступил к закреплению «катушки». Рядом со снайпером выстроились в ряд пять облаченных в военную форму испанцев. Именно этой группе, набранной Морильо среди прочих своих людей в Бадахосе, надлежало проделать тот же путь, что часом раньше проделали Локис и Альварес, – десантироваться на крышу Marнa del Amparo и спуститься, минуя чердак, через все три этажа. Еще пять человек по команде полковника Морильо должны были ворваться в здание с северной стороны, трое – с южной, с той самой, где располагался парадный вход в приют. Сам майор Попов с двумя своими людьми и с прикрепленным к его группе лейтенантом Санчесом вынужден был подключаться к атаке непосредственно со стороны холмов. Они выступали с запозданием в пять минут от всех остальных. Времени в распоряжении Попова было предостаточно. Он поднял бинокль, припал к окулярам и еще раз внимательно пригляделся к зданию сиротского приюта Marнa del Amparo.

– Вы полагаете, что это уже имеет какое-то существенное значение, майор? – глухо откликнулся Морильо. – Я рассчитывал избежать штурма, но из этого ничего не вышло. Жаль. А так…

Понять ход мыслей полковника было несложно. Он смирился с неизбежными жертвами в рядах заложников. Вопрос оставался только в том, насколько существенными окажутся потери. Двадцать процентов? Пятьдесят? Семьдесят? Или им придется принести на жертвенный алтарь все сорок пять человек? Тридцать девять детей, пять женщин и одного пожилого мужчину…

– Избежать штурма не представлялось возможным с самого начала, – подал голос стоящий на некотором отдалении от майора лейтенант Коломенчук.

Попов резко развернулся.

– Держите свое мнение при себе, лейтенант, – осадил он подчиненного.

– Прошу прощения, товарищ майор. Я только хотел сказать, что…