— Вылезла в окошко со стороны реки.
— Вы что, там были?
— А по-вашему, мне об этом рассказал Пименов?..
— Хорошо, а что было потом?
— На попутной машине доехала до Москвы, вышла в Кунцево, позвонила своему приятелю, дождалась его у платформы «Рабочий поселок». Он приехал за ней на «ауди», отвез в гостиницу «Славянская» и уехал. Сегодня утром заезжал к ней, но пробыл недолго.
— Как он выглядел?
— Прилично. Ростом с меня, такая же короткая стрижка, только волосы чуть чернее. Смахивает на армянина. Одет был в куртку типа «аляска», брюки, ботинки сорок третьего размера, румынские, на рифленой подошве…
— Дальше.
— Когда он ушел, Киреева покинула гостиницу. На частной «ладе» добралась до «Новослободской», прошла через двор в ЖЭК и в сопровождении слесаря направилась домой.
— Слесаря?
— Очевидно, ее ключи остались в сумке. Когда телохранитель Пименова выводил ее из подъезда, при ней была сумка — кожаная, с металлической застежкой. С ней она в воскресенье не расставалась после того, как Пименов позвонил ей и сказал, что выслал за ней машину.
— Откуда вам это может быть известно? — подозрительно спросил Севостьянов.
— Если угодно, это мои домыслы. Она выскочила из подъезда как ошпаренная, отъехала подальше от дома, а потом я весь день таскался за ней. Побывал в кино, в кафе, на кладбище, гулял по улицам и площадям хлебосольной столицы. Светлана Николаевна выглядела смертельно уставшей, но тянула время из последних сил, чтобы не возвращаться домой. Возвращалась затемно, осторожно, с оглядкой. Но не могла предположить, что в квартире устроили засаду.
— А сегодня?
— Сегодня она убежала вторично — из «Славянской». Собрала наскоро свои пожитки в большую туристскую сумку турецкого производства, переоделась, как могла, чтобы не быть узнанной. Не забыла надеть даже черные очки. Глупо, конечно. Ведь «хонду» найти проще простого. Скорее всего, она была чем-то смертельно напугана и не отдавала себе отчета в своих действиях… Вот и все. Конец истории. Машина взорвалась и наделала много шума. Остальное вам расскажут в Мосгорпрокуратуре. Впрочем, вам ведь это неинтересно, Алик Романович. Проверяете, честно ли я отработал свои деньги? Честно. — Евгений достал из кармана фотографию Киреевой и положил на стол.
Севостьянов спрятал ее в бумажник. Посидел, уставившись на пустую бутылку из-под нарзана.
— У вас есть еще вопросы ко мне? — спросил Евгений.
— Только один. Пойдете ко мне? Десять тысяч в месяц.
Евгений рассмеялся так искренне, что сидевшие за соседним столиком муж и жена заулыбались. Потом наклонился к Севостьянову.
— Нет, Алик Романович, не пойду, — сказал он твердо.