Вне закона

Юрисконсульт вернулся и сел за стол. Помолчал, глядя в окно.

— Откуда ему про меня известно? — спросил он.

— Справки навел.

— У кого?

— Значения не имеет.

— Для меня имеет.

— Ну, хорошо. Три года тому ты у его знакомого в конторе работал.

— Вы.

— Что?

— Вы, а не ты. Я из другого кооператива.

Посетитель встал, собрал деньги в бумажник.

— Извините за беспокойство, — чувствовалось, с каким трудом дается ему вежливое обращение. Он достал ручку с золотым пером, записал телефон прямо на обоях у окна. — Если ВЫ передумаете, позвоните по этому номеру. Он не торопится, до завтра может подождать.

4

Язон распорядился отправить людей в отпуск, и офис опустел. Было непривычно тихо. Звонок из Киева подтвердил опасения Севостьянова, и теперь он, как загнанный зверь, тяжелыми, нервными шагами мерил ковер из угла з угол в ожидании известий от Чалого. Морось за окном давила, навевая неприятные воспоминания.

Таким же непогожим днем 1975-го…

Вишневых «волжанок» в городишке было немного. Может, поэтому машина недавнего тогда выпускника горно-механического факультета Плехановки Алика Севостьянова и привлекла внимание тех двоих в плащах, коим суждено было сыграть не последнюю роль в его судьбе.

— Куда ехать-то? — бодро осведомился инженер, притормозив у обочины. До смены оставался час, но если им по пути — чего порожняком гонять?

— По центру покатаемся, — на пассажирское сиденье легла сторублевка, по тем временам немалые деньги.

— У меня сдачи нет.

— И не надо. Гони.