Не зря вынюхивал этот Кэнби, подумал Абдолла-хан. После его визита всегда что-нибудь случается. Неужели покушение на аятоллу? А может, его хотят выкрасть и обменять на своих заложников? Скорее всего, это вернее. И что же тогда?… Абдолла-хан заволновался.
— Сколько ты привел? — спросил он.
— Двоих, саркар, — араба и иранца.
— Где ты их держишь?
— В гимнастическом зале, саркар. Абдолла-хан поднялся и вышел из-за стола.
— Ну разве так можно, Фуад? Что они подумают о нас? Зови же их. Нет, вначале прикажи накрыть стол.
Фуад вышел, и через пять минут в кабинет Абдоллы-хана вкатили стол со сладостями, запотевшими кувшинами и бутылками пепси. А еще через минуту Фуад открыл дверь и пропустил мимо себя двух гостей в длинных аба — темных накидках.
Абдолла-хан мельком взглянул на высокого могучего араба, остановил свой взгляд на иранце, вгляделся в него, и ему стало не по себе.
— Али? — спросил он сдавленным голосом.
— Да, это я, баба, — Али наклонил голову, чтобы успокоиться и сдержать клокотавшую в нем ярость.
— Сынок! — Абдолла-хан дрожащими руками обнял Али и прижался лицом к его плечу. — Как ты вырос.
Али закрыл глаза и стал считать про себя по-персидски: "Йэк, до, се, чар, пэндж…" Он сосчитал до десяти, когда Абдолла-хан отпустил его. Еще бы немного, и он уже не выдержал.
Абдолла-хан усадил гостей в кресла, а сам с Фуадом сел на лавку.
— Велик Аллах и милосерден, — Абдолла-хан провел кончиками пальцев по лицу. — Ах, Али, ведь я тебя помню совсем еще мальчиком. Мы с твоим отцом…
— Извините, саркар, — перебил Рэмбо. Он увидел, что этого Али уже может не выдержать. — У нас очень мало времени.
Этот араб говорил по-персидски очень скверно, и Абдолла-хан решил помочь ему.
— Вы можете говорить по-английски, — сказал он. — Думаю, вам так будет удобнее.
— Благодарю, — Рэмбо с удовольствием перешел на родной язык. — Майор Кэнби очень просил вас помочь нам в одном деле. Он надеется, что вы не откажете.
— Он передал что-нибудь для меня? — спросил Абдолла-хан.
— Конечно.