— Старика пришили, — повернулась к нему женщина.
С полуоткрытым в насмешливой улыбке ртом, толстяк как бы потерял дар речи.
— Прими своего успокоительного, — она протянула ему бутылку.
Он схватил ее и сделал несколько жадных глотков. Только после этого сумел спросить:
— В натуре Старика замочили? — Увидев утвердительный кивок, отпил еще. — А кто?
На этот вопрос Василиса неопределенно пожала плечами.
— Вот это дела! — Поднявшись, толстяк подошел к телефону.
— Кому звонишь? — закурив, спросила женщина.
— Черкесам, — ответил толстяк. — Я слышал, они через него Психа хотели выцепить. — Он злорадно хихикнул: — Пусть…
— Крыша поехала? — Она вырвала у него трубку.
— Ты чего?! — разозлился Пузырь. — Смотри, — угрожающе процедил он, — доблатуешь!
— Да тебя Черкесы первого на куски располосуют! — выпалила Василиса. — Базар идет по городу, что это они Старика ухлопали.
— А говорила, что не знаешь, — недоверчиво посмотрел на нее Пузырь.
— Я же говорю — базар идет. — Затянувшись, она выбросила сигарету в открытую форточку.
— А про Лютого что слышно? — успокаиваясь, спросил Сулов.
— Я в Киров не звонила. Услышала про Старика и поспешила тебя обрадовать.
— Да мне на их войны плевать, — с деланным равнодушием отмахнулся он. — У нас свой бизнес. Я в их игры не играю. Если кого-то тряхнуть по-крупному, пусть платят — сделаем! По мне, пусть они все перебьют друг дружку, и деньги в кружку! — Басовито хохотнув, Пузырь, обхватив толстыми руками крутые бедра женщины, уронил ее на кровать.
— Давай побалуемся… — Он учащенно задышал.
— Да ну тебя, — легко освободившись из его рук, женщина встала. — Только раздразнишь, и все! У тебя вся сила мужская в жир переплавилась.
— Так мне чо?! — вскинулся Сулов. — Опять по шлюхам канать?!