По-кошачьи мягко шагнув к Семену, Руслан коснулся его плеча.
— Убери лапы! — рявкнул Милов. — А ты, — он протянул ладонь со сгустком крови, — еще пожалеешь об этом!
— Я сказал, проводи! — выкрикнул Гольских.
Коротко ударив Семена по шее, Руслан подхватил падающее тело и потащил к двери.
— Эй! — встревоженно окликнул Николай Степанович. — Ты не убил его?
Парень отрицательно покачал головой. Гольских махнул рукой. Руслан быстро выволок потерявшего сознание Милова из комнаты.
Костя, развалившись на кровати с гитарой, негромко напевал. Упершись кулаками в пол, положив ноги на спинку стула, Буров быстро отжимался попеременно на каждой руке. Заглянувшая в комнату Роза позвала:
— Пойдемте ужинать.
— Ни хрена себе ужин. — Перевернувшись через голову, Лев легко вскочил и посмотрел на часы. — Уже почти двенадцать.
— Для отжиманий, когда ноги в десять раз выше, самое время, — отложив гитару, серьезно заметил Павлов. — А вот для ужина, после такой нагрузки, конечно, поздновато. А мне, — его руки выбили быструю дробь по животу, — самое то. — Обняв Розу за плечи, он вышел из комнаты.
— Я тоже иду! — крикнул Буров.
Пятеро парней, сидя за столом, играли в карты.
— Стук, — объявил рыжеволосый крепыш.
— Сколько там? — посмотрев карту, спросил кудрявый здоровяк.
— Сто пятьдесят, — ответил банкир.
Из соседней комнаты послышался протяжный стон удовольствия.
— Во дела, — кивнул в ту сторону рыжий. — То дерутся, то…
— Ладно, — с опаской шепнул длинноволосый амбал. — Миледи услышит — хай поднимет. А здорова кобыла, — с невольным уважением отметил он. — И машется лихо!
— У нее пояс по каратэ есть, — посмотрел на него усатый здоровяк. — И у Лома тоже. Он, правда, в юности боксом занимался. Потом кикбоксингом. Лихой мужик.
Плотно прижавшись обнаженными телами, Степан и Клавдия неистово целовались. Они, слившись в живой клубок, катались по полу. В комнату вошла Лиля.