Кваzи

– Пока можете всё-таки дать нам по порции картошки, – с непринуждённой улыбкой добавил Маркин. – С любым топпингом, на ваш вкус.

Виктория достала из духовки две завёрнутые в фольгу печёные картошки (при этом ухитряясь не отрывать от нас взгляда).

– Всё случившееся очень печально, – продолжал Маркин. – Но я понимаю, что вы не желали никому зла. Собственно говоря, даже своему мужу. С вашей-то точки зрения ему становилось лучше. Нет, не стану врать, я не принимаю вашу логику! Но все мы желаем друг другу только лучшего. Только не всегда согласовываем свои поступки. А это нелогично, ведь доказано, что искреннее сотрудничество всегда идёт на пользу обеим сторонам. Не будет угрозы со стороны кваzи – не будет ответной угрозы со стороны людей.

Я понимал, что он делает. Да и Виктория, конечно, понимала. Но Маркин апеллировал к логике, которая для кваzи уважаема и бесспорна.

Виктория молча насыпала в разрезанные картофелины какого-то растительного крошева, полила соусом. Кивнула в ответ на слова Маркина.

– Противоречия, которые есть в отношениях между нашими культурами, – продолжал Маркин, – нельзя бесконечно заметать под ковёр. Может быть, случившаяся трагедия послужит тому, чтобы люди и кваzи обсудили ситуацию, спокойно и открыто, как разумные существа?

Вот это он сказал зря. Кваzи не любят, когда мы дистанцируемся от них, не признаём их людьми, пусть и особенными. Это я уже крепко-накрепко понял.

Но мы люди, нам свойственно ошибаться. Маркин не исключение.

– Хорошо, давайте обговорим условия, на которых я сдамся, – сказала Виктория. – Во-первых… – Она на миг замолчала. Потом воскликнула: – Драный Лис!

– Драный Лис? – переспросил Маркин.

Но Виктории уже не было в ларьке. Она выскочила в дверь, на ходу срывая с себя кружевной белый фартук.

Я обернулся.

Михаил Бедренец шёл к нам от метро. Кажется, он даже не успел заметить Викторию, во всяком случае – не ускорил шаг.

– Альфа, гамма! – рявкнул Маркин, бросаясь в кусты, окружающие ларёк. – Она уходит!

Я продираться за ним не стал. Судя по всему, Маркин таки пришёл на встречу не один. То, что ни с кем не связывался, не значило ничего. Похоже, на нём висел маячок и передатчик, и все эти «альфы», «гаммы», вероятно, «беты», а может, и ещё двадцать одна греческая буква, следовали за нами, потихоньку окружая точку встречи.

– Что происходит? – спросил Михаил, подходя ко мне. – Что ты здесь делаешь?

– Задержание Виктории, – сказал я. – Участвую. Позволь вопрос – а ты что здесь делаешь?

– Рассчитывал поговорить с ней, и если разговор не сложится – задержать, – спокойно ответил Михаил. – Жалко, что ты не сказал мне о происходящем загодя.

– Зато ты любишь говорить всё заранее, – буркнул я.

– Понятно, – кивнул Михаил. Поморщился. – Так получилось. Что же касается задержания Виктории – я не хотел брать на него живых.