Более того, он чем-то походил на самого Свиридова — возможно, четкими, сильными линиями породистого лица, прямым взглядом по-азиатски чуть раскосых глаз, статной фигурой и тем неуловимым, властно затягивающим магнетическим шармом, что сейчас модно именовать звучным термином «харизма».
В безукоризненно отглаженных черных брюках, элегантной белой рубашке и стильном галстуке, он выглядел типичным солидным бизнесменом средней руки.
Кто бы мог поверить, что за плечами этого двадцатисемилетнего импозантного человека пестрое, неоднозначное, быть может, размалеванное кровавыми разводами прошлое.
— Чем могу служить? — хорошо поставленным звучным голосом спросил он, вежливо привстав навстречу входящему в его кабинет Владимиру. — Вы от Анатолия Григорьевича?
— Вы знакомы с Анатолием Григорьевичем?
— К сожалению, мало. Но сталкиваться приходилось. Господин Свиридов? А по имени-отчеству?
— Владимир Антонович.
По лицу Дедовского скользнуло что-то похожее на легкое удивление. Вероятно, Александр Данилович уже слыхал подобное ФИО…
— Владимир Антонович? Очень приятно.
Так что вы хотели мне сказать?
— Вероятно, это не совсем то, что вы ожидаете от меня услышать, и потому вряд ли наш разговор можно назвать приятным. Заранее приношу свои извинения, — замысловато начал Свиридов, держа в голове не столько повод визита, сколько точеные формы секретарши Анечки.
Александр Данилович кашлянул и недоуменно поднял красиво изогнутые густые брови:
— Простите… я не совсем понял.
— Это касается двух ваших знакомых, приказавших на днях долго жить. Причем при весьма загадочных и неоднозначных обстоятельствах, — сухо проговорил Владимир. — Если не ошибаюсь, Александр Данилович, у вас с ними были какие-то серьезные разногласия.
Мягкая доброжелательная складка губ Ледовского отвердела, взгляд приобрел легкий металлический блеск.
— Вы имеете в виду Малахова и Чурикова? — спросил он тем не менее все тем же безукоризненно ровным голосом.
— Да.
— И вы расследуете причины самоубийства этих парней по поручению их родственника? Вы понимаете, о ком я говорю.
— Да, можно сказать, что подобный разговор с Константином Ильичом имел место.
Дедовской открыл пачку «Собрания» и протянул ее Свиридову со словами: