— Потом «вертушками» в Кабул. Слона сразу же в Ташкент на «тюльпане», а тебя на стол в Кабульском госпитале. Врачи не давали никакой гарантии… Сурово тебя шибануло. А знаешь, что? Иришка-то наша, она ведь, возле тебя была всё время, пока не отпустили тебя в Москву. О ней вообще отдельный разговор?
— Какой разговор, Игорь?
— Это потом. Сейчас дай закончить, раз уж столько рассказал. Короче, провалялся ты в Кабуле три недели с копеечками. Врачи говорили, что тебя нельзя двигать, да и в сознание ты, почти не приходил, так минуты на 3–4, всё командовал… То тебе МОНку заложи, то ленту новую к «Утёсу» дай, то, чаще всего, дозоры и боковые охранения ставил. В общем, упарил, ты, Андрюха, в этом госпитале всех, но больше всего Ирину.
— А она-то к госпиталю каким боком?
— Во! Я и говорю Баран!
— Да ладно тебе, объяснил бы, я ж не помню ни хрена!
— Слушай, Андрюха, я тебя постарше буду, чуток — жизнь видел с разных сторон. Ну и баб видел! Но таких!.. Ты женись на ней, командир, она девка правильная!
— Ты будешь рассказывать или сопли жевать?
— Дура, ты, Андрюха!
— Ну а что дальше?
— Дальше?! — Почти крикнул Медведь. — Да она, для тебя, всё там делала: говно твое в «утках» выносила; мыла, как ребёнка; кормила с ложечки, хоть ты этого и не помнишь; переругалась со всеми врачами, чтобы тебе уделяли большее внимание… Да она осталась в Кабуле из-за тебя — их госпиталь выводили, а у неё контракт закончился! Она там, по «нитке» — домой ехала… Да-а-а!
— А что же мне делать-то, Игорь? Я же её почти, и не знаю. Всё времени, в запарке, не было.
— Не знаю! НЕ ЗНАЮ! Сам решай! Только, я уверен, что с «той стороны» тебя она достала, а не хирурги. Любит она тебя, братишка, любит. А, кстати, она наша с тобой, почти, землячка — живет в Николаеве. У меня и адрес есть.
— Ладно, Игорёк, там жизнь покажет.
— Фуй она покажет!
— Может быть, а может, и нет…
— Ладно. Давай ещё по «соточке»?
— Давай, братишка, и споём, по-тихому, нашу..
…Уже и день начался, а Игорь и Андрей сидели и сидели на родительской кухне. Пили горькую и, полушепотом, пели песни…
— Слушай, Медведь. — Андрей вдруг вспомнил, что хотел спросить. — Ты-то как в Одессе оказался?