— А попутным ветром. Весну в Одессе пропустить? Да нив жисть!
— Нет, серьёзно.
— После праздничного ужина в отряде, ну, когда тебя обмывали, Батя собрал всю группу и объявил отпуска на 30 суток. Мне и Мулле по 45, ему понятно, а я ведь, свои, положенные, после госпиталя, так и не отгулял. Когда в отряд прибыл и узнал от Бати где группа, да ещё, что её повёл салага зелёный, насел на него. Батя и разрешил, с условием, что в отпуск, после «работы». Я уже думал, после всего, что Батя забыл, но он ничего не забывает… Вот я аэропланом и рванул в Одессу. — Посмотрев на Андрея, Медведь улыбнулся. — Ты это, командир, брови-то не хмурь как сыч и за «салагу» не обижайся. Ты наш командир, Филин — доказал!
— Проехали!
— Ну, тогда наливай, братишка.
— Легко!
И вояки пили горькую… И пели…
— Ты к Слону ходил?
— Нет, Игорек. — Андрей опустил глаза к полу. — Знаешь, никак не могу себе представить Андрюху инвалидом безногим. Страшно.
— Понимаю, — вздохнул Медведь. — Но идти то надо. Знаешь, командир, мне тоже страшно. Что делать будем?
— Вместе пойдем.
— Бля! От Суворов! А ведь прав. — Засмеялся Игорь. — Пойдём вместе, пойдем. А когда?
Тут на кухню вошла мать Андрея:
— А вы, мальчики, сходите-ка к вашему товарищу на 8 марта.
— Ма! Он же не девица!
— Дурачок ты, сын, вон Игорь твой прав, не Филин ты совсем.
— Вы что, сговорились что ли, не объясняя ничего, меня бараном обзывать? — обиделся Андрей.
— Хорошо, юноша, — в голосе женщины, вдруг, появилась строгость. — Объясню. Купите большой букет роз, это вас касается, молодой человек, и пойдите к своему товарищу. 8-го Марта рядом с ним будет его мать, и ещё, может быть, девушка, а в присутствии женщин, вам обоим, молодые люди, не так страшно будет, мы же вас, мужиков, всегда от страха спасали.
— Тётя Аня, можно я вас поцелую! — Медведь вскочил с места и чмокнул женщину в щеку. — Вот она, мудрость житейская! Понял Филин? Так и сделаем. Спасибо вам, тётя Аня.
— Не за что. Кто ж вас ещё жизни научит, если не родители? — улыбнулась женщина. — Воя-аки!!!