— Ясно, Батя.
— Ох, и завидую я тебе, Андрюха. — В первый раз назвал Филина по имени. — Весна в Одессе, это ж мечта поэта. Тепло, море плещет, девки ногасто-сиськастые в мини… Кр-расота-а-а!!! А тут ты: старлей, орденоносец, молодой, фигуристый из себя, с палочкой, как настоящий пёс войны. Да девки, от желания под тебя залезть, будут лифчики на себе рвать! Как думаешь, Филин?
— Посмотрим.
— Посмотрит он! Скромняга! Ты, вот что, делай что хочешь, а вернуться к эскулапам должен без клюки, и это приказ!
— Есть вернуться без клюки. Приказ командира — Закон для подчиненного. — Улыбнулся Андрей.
— Ты это. Ты не ёрничай тут, чай не прапорщик перед тобой, а командир отряда, целый подполковник. А без шуток, если, то ты хоть и салажонок ещё, но цепкий, и по духу правильный. Думал, я, что, такого как Шах, больше не найду, ан глядишь, появился Филин. Только я тебя «гэбарям» не отдам. У них там свои песни, а у нас свои. Да ты, я думаю, и сам не пойдешь?
— Точно, Бать, на хрена мне их игры.
— Ну, вот и ладушки. Лечись, давай, Филин, девок порть в меру, только не обженись ненароком.
— Есть, девок портить в меру!
— Ну, гаденыш! Я-тя накажу-у!!! Потом, когда вернёшься.
Батя смеялся, оказывается, так заразительно, что не было сил сдержаться. Ржали до коликов в боку.
— Ну ладно, — Утирая слезу, произнес командир. — Тут вот ещё что.
Улетучилось веселье, как и не было.
— Ты вообще-то знал, что Слон твой земляк, одессит?
— Нет, он не говорил.
— Коренной. В пятом или шестом поколении. Но, это не важно. Потеряли мы нашего Слона. Пока тебя в Кабуле выхаживали, его отправили в Ташкент. А там эти, чурки узкоглазые, у него отняли обе ноги, коновалы, мать их за душу! Инвалид, он, безногий. Две недели назад, сообщили, что перевели его в 411 госпиталь, что в Одессе. Там он сейчас. Знаешь адрес?
— Да уж… Улица Пироговская.
— Да хоть Блинная! — В сердцах произнес Батя. — У Слона нашего только мать, а он единственный сын. Всё хотел семью слепить, да детишек нарожать, не раз мы здесь до полуночи говорили… А-а, что и говорить!
На глазах Бати навернулись слезы, только теперь слезы были другие. Толи слезлив был командир, толи, от войн, чувства были обнажены, как нерв…
— Ты это, Андрей, сходи к нему. Ты ему должен… И вот ещё что…
ebooksa