– А вы… не могли бы… рассказать, как живут… женщины там… в миру?
Вот те раз! Неожиданный вопрос.
Ольга повернулась в сторону инокини, которая недвижимой тенью примостилась в углу.
– Зачем это вам? – наконец спросила она. – Вы уже выбрали свой путь.
– Правда ли то, что там, в миру, всем повелевает Дьявол? – услышала она новый тихий вопрос.
– Неправда, – уверенно ответила Ольга. – А женщины… Женщины в миру красиво одеваются, ходят в театры, слушают музыку, влюбляются и рожают детей. Все, как обычно и как всегда.
– Странно, – прошептала инокиня.
– Что странно? – не поняла Ольга.
– Что их не карает десница Божия.
– Ну, это не совсем так, – промолвила Ольга раздумчиво. – Бывает, что и карает, но все зависит от того, как сложится судьба.
– А вам не страшно… там? – совсем тихо спросила кармелитка.
– Бывает, что страшусь, – не сразу, но искренне ответила Ольга. – Зато бывает интересно и весело.
Монахиня замолчала, а потом тихо вышла из кельи. Как будто невесомая тень скользнула в дверной проем…
Перевязки Ольге делала сестра Бригитта, которая вполне сносно говорила по-русски.
Нога заживала долго, но опухоль почти спала. Через неделю Ольга стала выходить из кельи и совершать прогулки по длинному монастырскому коридору, чтобы не сидеть без движения. И всегда поражалась тишине, царившей в большом монастыре.
Если бы не молчание сестер, то отношение кармелиток к нежданной гостье можно было бы назвать вполне радушным. По легенде, которую Ольга рассказала сестре Бригитте и настоятельнице монастыря Эмилии, однажды зашедшей к ней, Ольга отстала на полустанке от поезда, пошла до следующей станции полем, дабы сократить путь, заблудилась, подвернула ногу и таким образом оказалась в монастыре. Настоятельница, похоже, не поверила ни единому ее слову, а вот сестра Бригитта прониклась к гостье симпатией и по прошествии полутора недель сделалась подругой, ежели таковое определение вообще применимо к кармелиткам. Так или иначе, но во время, свободное от молитв и рукоделия, Бригитта начала бывать в келье Ольги все чаще и продолжительнее, и не только в связи с необходимостью перевязок больной ноги Ольги.
То и дело Бригитта заводила разговор о монастырской жизни: как славно им всем здесь живется, как заботится обо всех послушницах и монашках настоятельница Эмилия и как защищены божьи сестры от ударов провидения и злого рока молитвами, послушанием и общением с Богом.
– Служением Господу вы спасете свою душу, – обычно заканчивала она подобные проповеди такой фразой и бережно гладила Ольгу по плечу.
Как-то раз за подобной душеспасительной беседой, происходящей во время перевязки, сестра Бригитта невольно коснулась Ольгиного колена. Потом ее пальцы очутились неожиданно еще выше, после чего «случайность» касания колена стала сомнительной. Не понимая до конца, в чем дело, Ольга продолжала отвечать на вопросы, которые ей задавала Бригитта, ощущая ее пальцы на своей ноге все выше и выше. Когда же пальцы сестры Бригитты коснулись жестких завитков волос в самом низу живота, Ольга резко отодвинулась и в упор посмотрела в глаза кармелитки.
– В чем дело, сестра моя? – елейным голосом спросила Бригитта.