Среди зарослей Полундра разглядел небольшую тропинку, которой, по всей видимости, часто пользовались местные жители. Они решили следовать по ней, однако держаться немного в стороне, дабы не встретить кого-либо. Вдобавок ко всему им нужно было где-то раздобыть новую одежду, поскольку российская военно-морская форма — явно не лучший прикид для прогулки по здешним местам.
Глава 25
Парусник, идущий на буксире, медленно приближался к сомалийскому берегу. Белоснежные паруса развевались по ветру, мачты гордо смотрели вверх, и все это словно переносило зрителей в Средние века, во времена, когда фрегаты, груженные золотом, драгоценными камнями и пряностями, возвращались к родным берегам из дальнего плавания. Но сейчас, к сожалению, корабль шел в порт далеко не победителем.
Порт Могадишо встречал появление корабля. Полковник Фогс, наблюдавший за происходившим на берегу столпотворением, еще раз счел необходимым напомнить кавторангу о нужной последовательности его действий во избежание недоразумений. Когда, наконец, парусник с красующейся на боку надписью «Адмирал Сенин» причалил к берегу, толпа зашумела — уж слишком много было здесь тех, кого весьма интересовал парусник, не говоря о любопытствующих либо просто слонявшихся без дела. А таких здесь всегда хватало. Люди толкались, размахивали руками. Виднелись десятки фотокамер. Среди многочисленной толпы акул пера, выделялся хорошо одетый мужчина европейского вида. На нем был белый костюм, правда, без галстука, в руках он держал небольшой портфель. Посланник Швейцарии Адриан Гресс резко отличался от беснующейся толпы своим спокойствием и кажущимся хладнокровием.
Неподалеку от него, в каких-то двух-трех метрах, стоял Абдулла Хасан. Его вид был таким же безмятежным и внешне очень умиротворенным. Правда, его внешность немного изменилась. У него появились усы и небольшая борода, чудесным образом «отросшие» за такое короткое время. На глаза были надвинуты темные очки с большими стеклами, скрывавшие пол-лица. Полевой командир стоял в своей любимой позе, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.
Эти двое также ожидали появления парусника, причем с не меньшим нетерпением, чем репортеры. Когда на берегу, сойдя с корабля, появились Стенин, Фогс и несколько миротворцев, и Гресс, и Хасан, оживившись, двинулись вперед, пробиваясь сквозь толпу журналистов и зевак.
Кавторангу теперь только и оставалось делать, что прикрывать глаза, дабы его не ослепили вспышки объективов. Его и Фогса плотно взяли в кольцо. Из толпы посыпались вопросы:
— Как вы можете прокомментировать случившееся? — прокричала миловидная блондинка, явно работающая на каком-то европейском телеканале.
— Какова будет реакция вашего правительства, господин капитан? Вы связывались с командованием? — прозвучал вопрос откуда-то из глубины толпы.
Новые и новые вопросы летели в сторону кавторанга. Жадные до сенсаций лица газетчиков напряженно всматривались в лицо «допрашиваемого» ими моряка.
Стенин стоял молча и не торопился начинать разговор.
— Как вы оцениваете действия миротворческих сил? — прозвучал очередной вопрос.
С каким огромным удовольствием Стенин рассказал бы о своих «оценках» миротворцев. Вот здесь он мог бы говорить долго, очень долго, но… Фогс «по-дружески» хлопнул россиянина по плечу, тем самым намекая: пора бы уже что-нибудь ответить. Кавторанг натянуто улыбнулся:
— Прежде всего, я бы хотел поблагодарить представителей миротворческих сил за оказанную помощь…
— А как они узнали о вашем бедственном положении? — перебила капитана молоденькая журналистка.
— Когда нас захватили, мы все-таки успели выпустить сигнальную ракету, которая была замечена миротворцами с вертолета, — скупо пояснил кавторанг, — а они, в свою очередь, оперативно и профессионально отреагировали на наш сигнал бедствия. Благодаря их помощи я теперь могу с вами общаться.
На последних словах Стенин пошатнулся и взялся за голову.
— На сегодня, я думаю, вопросов достаточно. Прошу меня извинить, но мне, похоже, необходима медицинская помощь. Да и вообще, сейчас очень трудно объективно оценивать ситуацию.
Журналисты загудели еще сильнее, каждый пытался задать последний вопрос. Но тут вперед вышел полковник миротворцев, заслонив собою командира судна.
— Комментарии будут позднее, когда ситуация окончательно прояснится. — При этом он поднял правую руку и выставил ладонь вперед, показывая этим жестом, что разговор окончен.