Горят как розы былые раны

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ну да.

Подполковник поднял кулак и не сильно, но выразительно толкнул Голландца в лоб.

– Ты сколько зарабатываешь?

– Двадцать рублей в месяц. – Голландец поправил волосы. – Иногда больше. Премии, подработка…

– И как ты собираешься Софью содержать?

– Как-нибудь справимся. – Голландец улыбнулся.

– Где ты, говоришь, работаешь?

– В клубе, художником-оформителем.

– Нет, это не дело. – И мерцающий муж покачал головой так, как качал бы головой папа Сони, отказываясь ее выдать за беспризорника.

– Простите, нам пора…

Аккуратно обойдя не собиравшегося подвинуться военкома, Голландец зашел в комнату.

«Этот парень может стать моей проблемой», – мелькнуло в его голове, когда в прихожей, прощаясь, подполковник снова ткнул ему кулаком в лоб.

– Почему ты позволяешь ему так обходиться с собой? – спросила Соня уже на улице. – Он ведет себя как свинья.

– Он живет с твоей матерью. Ну и потом он тяжелее меня килограммов на тридцать.

Дома она долго молчала, переживая воспоминания о посещении материнского дома.

– Ложись спать, милая, – сказал Голландец, когда закончилась очередная серия бесконечного сериала. – Я немного поработаю за компьютером.

Ничего не сказав, Соня ушла.

А он уселся перед экраном и долго и старательно читал почту. С десяток писем пришло из КРИП, он ответил на них немедленно. Потом перешел на другой почтовый ящик, вынул из стола флешку и настучал в сопроводительном письме некоему Чеширскому коту:

«Отправляю тебе видео без звука. Расскажи мне все об этом человеке. Деньги на счет я уже перечислил».

Дожидаясь ответа, Голландец еще раз просмотрел видео, на котором двигался и беззвучно разговаривал Евгений, бывший хозяин «Ирисов». Несколько раз он пропадал с экрана. Это происходило, когда он заходил за спину Голландцу. Прокрутив запись несколько раз, Голландец откинулся на спинку и стал ждать.