– Около десяти.
– Это не ответ. Нам нужно знать точно.
– Точно даже комбат не знает.
– А ты должен знать!
– Это еще почему? – поинтересовался Беденко.
– Потому, что ты наш непосредственный командир и отвечаешь за наши жизни.
– Тебе, Миша, заняться нечем?
– А тебе есть чем? Сидим, курим, ждем приказа.
– Вот и сидите, чего разбазарились? Лучше пулемет лишний раз проверь, чтобы не подвел.
– Ты за мой «ПКМ» не волнуйся, Паша, работает, как импортная швейная машина. Ты лучше вот что скажи, где в наступлении сам будешь находиться? Впереди, как настоящий командир, или сзади?
– Да какая тебе разница? Все вместе в подъезд войдем.
– Вместе – понятие относительное; кому-то все одно придется быть первым. Вот и интересуюсь: ты пойдешь вслед за офицерами или тылы будешь прикрывать?
С появлением Гротова разговор прервался.
– Вы чего разговорились, бойцы? – поинтересовался старлей.
– Да так, обсуждаем предстоящий штурм, – ответил Артюшин, – и место в нем нашего сержанта.
– Больше не о чем поговорить?
– А о чем еще?
– Значит, повторяю для особо одаренных: в подъезд врываемся двумя колоннами, практически одновременно и синхронно со второй штурмовой группой. Дальше – по плану. Что непонятно?
– Все понятно, товарищ старший лейтенант, – ответил Шохин.
– Вы тут не расслабляйтесь, сигнал на штурм может поступить в любую минуту. А данные по духам в доме и конкретно в нашем подъезде постоянно уточняются. Сейчас в здании около двадцати боевиков.