– Ну что там, с Шабалиным, товарищ подполковник? – спросил Выдрин.
– Умер. Связь с командиром полка.
– Есть!
– Гранит! – немедленно ответил Бортнов.
– Аркан! Пятнадцать минут назад, завершив рейд, ко мне вышла отдельная разведрота. При проходе через площадь вражеским снайпером был ранен начальник разведки подполковник Шабалин. Мы организовали оказание срочной медицинской помощи, но… Шабалин умер. Несколько минут назад, у меня на глазах. Около пятнадцати минут медики боролись за его жизнь, и был момент, когда казалось, что вытащили, но Шабалин все-таки умер.
– Как же так, комбат? – произнес Бортнов после непродолжительной паузы.
– Вот так, товарищ полковник. Роту Селиверстова отправляю к месту временной дислокации, тело Шабалина пока оставлю у себя. Эвакуируем его позже. У меня все! До связи!
Не дожидаясь ответа командира полка, Голубятников передал трубку штабному связисту.
На КНП вошли Холодов и Телинский. Они знали о гибели Шабалина и выглядели расстроенными. Холодов и до приема Голубятниковым батальона у Шабалина являлся его заместителем по воспитательной работе, служил вместе с ним и Кувшининым; Телинский же часто общался с погибшим по службе, как с начальником разведки. Шабалина знали и в полку, и в дивизии как образцового офицера, порядочного, сильного и смелого офицера. Он пользовался непререкаемым авторитетом и у подчиненных, и у командования. И вот пуля какого-то ублюдка оборвала жизнь этого замечательного человека. Офицеры попросили комбата оставить тело Шабалина до завтра, чтобы устроить торжественные проводы. Голубятников согласился.
– Хорошо. Я уже думал об этом; подумайте и вы и сами организуйте это дело. Надо тело где-то выставить ночью, чтобы люди прошли, не привлекая внимания духов. Продумайте все, согласуйте и доложите. Затем закажем «БТР-80» эвакуационного отряда, чтобы отправить нормально, как положено.
– Я займусь этим лично, командир, – пообещал Холодов.
– Давай, Саша, занимайся. Если что, Кувшинин и Лифанов помогут. Телинский – в роту.
Майор Холодов занимался подготовкой торжественного прощания с погибшим начальником разведки, а Голубятников не находил себе места на КНП. Кувшинин не пытался успокоить командира батальона, прекрасно представляя его состояние, да и сам он чувствовал себя неважно. Смерть Шабалина ударила по всем. Пуля снайпера убила одного офицера, но прошла рикошетом через души многих. И только с наступлением темноты жизнь вошла в привычное русло.
В 19.00 заместитель по вооружению доложил, что прибыл «ЗИЛ-131» с «УР-83П», а с ним начальник инженерной службы и десять бойцов. Голубятников приказал пропустить спецавтомобиль. Вскоре подполковник Кислов вошел на КНП.
– Мы прибыли. Что будем делать дальше? Место установки «УР» определили?
– Вместе определим. Сейчас пойдем и посмотрим, где разместить установку, – ответил комбат.
– Добро!
Старшие офицеры спустились во двор, и комбат, увидев, что «ЗиЛ-131» стоит у края здания, недалеко от места дислокации взвода, чуть не остолбенел.
– У тебя сколько тротила в кузове, Кислов?
– Около тонны, а что? – как ни в чем не бывало ответил Кислов.