– И это стоило предвидеть…
Ларин подобрался, как пружина, и бросился вниз по склону. Он петлял, как заяц, стараясь не дать противнику вести прицельную стрельбу, и довольно быстро набрал скорость – тропинка бежала с горки. Андрей помимо своей воли перемещался прыжками, пролетая по три-четыре метра. В очередной раз, коснувшись земли, он не удержал равновесия, споткнулся и покатился. Однако именно это спасло ему жизнь и свободу – во всяком случае, на время. Ведь спецназ был уже совсем близко. Автоматная очередь скосила верхушки кустов, высаженных вдоль набережной, – прямо над головой с хрустом врезавшегося в заросли Андрея. Выложенный фигурной плиткой неширокий тротуар вдоль набережной опустел. Гуляющие убегали в глубь парка подальше от выстрелов.
– Зацепил, кажется, – услышал Андрей радостный возглас одного из преследователей.
– Живым брать! – крикнул командир группы захвата.
«Ни хрена не зацепили», – мысленно ответил им Ларин и сделал последний рывок.
Ниже подошв кроссовок мелькнули фигурные плитки. Андрей лишь коснулся рукой гранитного парапета и, сгруппировавшись, прыгнул – врезался в воду, подняв фонтан брызг. Руки коснулись вязкого илистого дна. Ларин сделал несколько сильных взмахов, вынырнул, шумно набрал воздух и вновь ушел под воду. А за парапетом уже мелькали головы преследователей.
Набранный в легкие воздух тянул к поверхности. Андрей плыл с открытыми глазами. В мутной воде он мог разглядеть лишь зеленоватое свечение у себя над головой. Где именно придется вынырнуть – ближе к середине реки или к берегу, он не представлял, потерял ориентацию. Но упрямо греб, лишь бы подальше от того места, где ушел под воду. Легкие буквально разрывались от напряжения, хотелось вздохнуть. Но даже выдохнуть Ларин не мог. Ведь поднявшиеся пузырьки выдали бы его местонахождение.
Вода давила на барабанные перепонки, шумела, и в этом невнятном шуме раздались вполне отчетливые звуки пуль, врезающихся в воду.
«Мимо. Не туда целите, – азартно подумал Андрей. – Самое время попытаться еще раз вдохнуть, а там как повезет».
Он рванулся к поверхности. Шумно выдохнул, глотнул свежего воздуха и вновь ушел вниз.
Вода на том месте, от которого расходились круги, буквально вскипела от пуль. Стрельба смолкла. Бойцы спецназа медленно водили стволами, ожидая, когда голова беглеца вновь покажется над водой.
Из-под моста выполз водный трамвайчик и, оставляя за собой пенный след, проследовал мимо спецназовцев, растянувшихся вдоль парапета. Волна, поднятая кораблем, ударила в набережную. Прошла минута, вторая, а Ларин так и не объявился.
…Катя тряслась одновременно от злости и страха, зажатая на заднем сиденье между двумя милиционерами в черных масках. Теперь все было взаправду. Инсценировка с опознанием Ларина и допрос у фальшивого следователя казались ей детской забавой.
Машина вырвалась на мост, взвыла мигалка, и милицейский автомобиль пошел по осевой. За ограждениями сверкала Москва-река, на набережной чернели четкие, словно вырезанные из бархатной бумаги силуэты спецназовцев. На поверхности реки возникла и почти тут же исчезла черная точка.
– Андрей! – крикнула Катя и двумя ладонями ударила в боковое стекло.
– Да затихни ты, дура. Пригнись!
Сидевший рядом с девушкой милиционер стянул с себя маску. Катя тут же узнала в нем того самого розовощекого жизнерадостного следователя, пугавшего ее зоной. Несколько секунд она сидела с открытым от удивления ртом, пытаясь переварить увиденное или хотя бы найти ему объяснение.
– Так это вы? – наконец вырвалось у девушки.
– Ну, я, – «следователь» недовольно поморщился. – Если бы ты поменьше знала, хрен бы мы с напарником из-за тебя под пули полезли. – И добавил уже почти миролюбиво: – А ты, девонька, все же пригнись. Не светись лишний раз. Мы из-за тебя и так по лезвию ходим, сама видишь.
– А как же он? – обмирая, спросила Катя.