– Мне нужен господин Дакаев, – настойчиво проговорил хорунжий.
Тут чернявый парнишка поднял глаза, усмехнулся и ткнул пальцем в сторону приоткрытой двери ларька, откуда несло свежим хлебным духом.
–
Хорунжий сделал шаг и оказался внутри ларька среди душных горячих запахов печеного и румяных булок.
– Сейчас выручку досчитаю, – не поднимая головы, сказал лысый тип с черной бородой, растущей, казалось, прямо из горла. – Присядь на табурет. Меня Хамидом зовут.
– Олесь, – просто ответил Бузько.
– И у тебя имя подозрительное, – вручая деньги подлезшему под локоть хорунжего пареньку, сказал Хамид. – Здравствуй.
– Здравствуйте. Я приехал…
– Давай-ка на «ты», – перебил Хамид. – Враг у нас общий, значит, дружить будем… А откуда ты приехал, я знаю: твое фото мне присылали, а тебя самого мой пацан срисовал, еще когда ты по дворам кружил.
– Мне бы так, чтобы время не терять, – сказал хорунжий. – У меня на родине много работы…
– А-а, у меня на родине тоже полно работы! – махнул рукой Хамид. – Все успеем, все сделаем – хорошие люди насчет тебя звонили, уважаемые… Сегодня ночью уже на место пойдем. Багаж, смотрю, не при тебе?
– В надежном месте.
– Маладэц!.. До вечера по городу покантуйся – Кремль посмотри, Красную площадь…
– Ненавижу, – скривил рот Бузько.
– Маладэц! – восхитился Хамид.
– Жмут сильно? Власти, и вообще? – поинтересовался хорунжий.
Хамид равнодушно пожал плечами:
– Я девочками не торгую, как, например, мой брат. Я хлебом торгую – хлеб и русский, и кавказец кушают. Так что ментам заплатил – и наслаждайся жизнью!
С чеченцем было легко: он оказался в курсе плана Кульчицкого, а значит, объяснять ему ничего не требовалось.
Плавучее казино «Золотая луна» огромным светящимся кубом громоздилось у причала, похлюпывало серой волной, скрипело тугими тросами, захлестнутыми на кнехтах. Парковочная площадка была заполнена едва ли на четверть: время горячей игры еще не настало. От Москвы-реки тянуло прохладой и сыростью. Хамид и Олесь прогулочным шагом миновали причал, отметив двух вооруженных охранников, стоящих на мостках.