Сердце у лейтенанта колотилось так, что казалось, вот — вот выскочит. Это был страх. Это был страх ожидания чего-то ужасного. И это было еще ужаснее, чем сам этот предстоящий возможный ужас.
— Уж скорее бы что-то началось! — прошептал сам себе Попов. Он не верил, что им вот так легко и непринужденно удастся выполнить задуманное.
И не ошибся.
Когда головная часть колонны поравнялась с близлежащим оврагом, оттуда по ней ударили из пулеметов.
Пулеметы били из нескольких одноэтажных полуразрушенных зданий, которые ранее никто с блокпоста не видел, так как они были закрыты многоэтажкой.
Соблюдать маскировку теперь стало бесполезно. Рота начала отвечать огнем. Юра и сам, припав на колено, дал несколько длинных очередей в ту сторону, откуда по ним велся огонь.
Судя по крикам и стонам, в кого-то явно попали. Но в кого, что и как — ничего в темноте разобрать было невозможно. Бойцы разбегались в разные стороны. Строй нарушился, все перемешалось. Это была настоящая паника.
— В овраг! В укрытие! — Логвиненко заорал так, что перекрыл на секунду все.
Овраг был справа, Попов, не мешкая, устремился туда. Внезапно он споткнулся обо что-то торчащее из земли, перелетел через голову, и, попав на самый край оврага, покатился вниз. Его падение остановил куст. Слева и справа раздались взрывы.
— Мины! — истошно закричал кто-то.
«Вот черт! Какие продуманные сволочи! На мины нас погнали!». Теперь Попов просто боялся пошевелиться — ему казалось, что стоит только ему сделать какое-нибудь неосторожное движение, и его разнесет в клочья.
В овраге захлопали разрывы. Но это были не мины. Это стреляли из подствольников.
Из оврага заработал АГС. «Это наш», — с радостью отметил Юра. Но АГС вскоре замолчал. «Наверное, гранаты закончились. Их и было то…». (Так оно, кстати, и было).
«Нас тут всех перебьют, если останемся на месте», — билась в голове мысль. — «Надо вперед. Даже если мины. Может быть, мне повезет. Может быть, я не наступлю. Или еще что. Но только вперед!.. Очень хочется жить!».
Как не готовь себя к смерти, как не уговаривай и не убеждай себя — все мысли вылетают мгновенно, когда опасность гибели становится во весь рост. Если есть хоть малейший шанс — разум и сердце заставляют им воспользоваться.
Юра заставил себя встать, и двинуться вдоль ската. На дно оврага он решил не спускаться ни в коем случае — он решил, что там было самое удобное место для минирования, и именно там полно мин.
Он был не один, кто-то двигался вслед за ним. Юра оглянулся.
— Не спускайтесь на дно! — крикнул он. — Там наверняка мины. Двигайтесь за мной.
Спиной он почувствовал, что его услышали и поняли. Попов наткнулся на чье-то тело. Лейтенант склонился к шее, проверил пульс… Труп.
Юра перешагнул через него, и пошел дальше. Впереди тоже кто-то двигался. Споткнулся, выругался матом, и по голосу Попов с неким удивленным удовлетворением понял, что это Рагулин.
ebooksa