— Не надо сомневаться, со мной все в порядке. Я всего лишь на втором месяце. — Ее лицо выражало решимость. — Тем более что от берега сюда мы добрались — почему же мы не доберемся отсюда до Лагоса?
Жак глубоко вздохнул:
— Да, ты права. Придется выбираться самим. Слушай, а что ты говорила по поводу того, что есть возможность отвадить отца от дальнейших поисков нас?
— Да, есть такая возможность. — Ольга улыбнулась и нежно поцеловала садовника в губы. — Кроме алмаза, есть еще кое-что, способное заинтересовать папу. И не только его. Главное — нам сейчас отсюда выбраться, а там уж я быстро организую этот вопрос.
Африканец шутливо поморщился:
— Ну и не стыдно тебе шантажировать собственного отца? Ведь это так жестоко!
— А с каких это пор ты стал такой благородный? — вырвалась из его объятий девушка и притворно сдвинула брови. — Небось, когда ты по ночам влезал в мое окно, думаю, не очень-то заботился о своем моральном облике…
Они дружно засмеялись, вспомнив забавный момент из их общей биографии.
— Да, твой папочка и представить себе такое не мог, — покачал головой Жан. — Когда он допытывал меня, куда же ты сбежала, на нем лица не было. Конечно, за один раз испытать такое потрясение! И любимая доченька сбежала, и главная ценность в доме улетучилась.
Неожиданно Ольга посерьезнела, и, взглянув в глаза садовнику, спросила:
— Шутки шутками, но давай лучше подумаем о своих дальнейших действиях.
Садовник, продолжая добродушно похохатывать, ответил:
— Отсидимся в Лагосе какое-то время, пока все успокоится. Сама понимаешь, какая там сейчас буча. Все на ноги поставлены — и правительство и повстанцы. Но это ничего, я такие места знаю, где нас никто не отыщет.
— Ну, допустим. А дальше?
— Дальше? Дальше — в Кению или Бенин. У меня и там, и там родня, так что…
— С ума сошел? — перебила его Сытина. — Какой Бенин? У вас там по два раза на день государственный переворот. Мне уже одной Нигерии на всю жизнь хватит. Эта проклятая Африка меня теперь по ночам в кошмарах будет преследовать! Мы же там с такими деньгами и дня не продержимся — ваши плебеи повесят нас на первом баобабе!
Садовник тоже перестал улыбаться и сказал уже более серьезно:
— Ну-ну, спокойней, никто нас не повесит. Не хочешь ехать — так и скажи. У тебя есть другие предложения?
— Естественно. У тебя ведь даже паспорта нет, верно?
— Ну допустим, и что из этого?