— А того куда?
— Не знаю.
— Оболенский просто решил избавиться от тебя. Ни хрена бы ты не получил никакого повышения, а вот пулю снайпера после акции с оружием легко и… гарантированно. Но не сразу! Ближе к осени! Ладно! Сейчас возвращаемся на базу. Штурмовые группы еще ночью начали выдвижение в квадрат предстоящей бандитской сделки, чтобы заранее, до подхода основных сил боевиков, заблокировать его. Ты же доложишь Оболенскому, что отряд в полном составе находится на месте и никаких действий проводить не собирается. А ближе к вечеру вновь вызовешь генерала. Я скажу, что тебе следует ему передать. И еще. С момента прибытия на базу при тебе неотлучно будет находиться прапорщик Захаров.
Подполковник бросил на командира быстрый взгляд, но тут же опустил голову, проговорив:
— Понятно! Теперь мне доверия нет. Что ж, это справедливо.
— Нет, Саша, ты не прав. И дело тут не в доверии. Просто при проведении Оболенским своей операции может произойти сбой, совершенно от нас не зависящий. И я не хотел бы, чтобы сбой, если он произойдет, конечно, можно было как-то связать с тобой. Я должен быть уверен в том, что отряд выполнил все от него зависящее в любом случае. Накроем ли мы банду с оружием или нет. Ведь вполне возможно, что Оболенский или еще кто-то, стоящий над ним, а может, и моджахеды, возьмут и по каким-то известным только им причинам перенесут акцию! И мне необходимо будет знать, что ты к этому отношения не имеешь. Понял меня?
— Понял!
— А насчет доверия… Я знаю тебя давно. И прекрасно понимаю твое настоящее состояние. Все мы в дерьме оказались. И если бы не Андрюша Москвитин, то и дальше продолжали бы плясать под дудку Оболенского. И ты, и я, и отряд, и вся Служба! Так что давай закроем эту тему. И поехали. Предстоящие сутки, чувствую, будут для нас ох не простые.
Подполковник тронул командира за плечо:
— Один вопрос, Игорь.
— Ну?
— Я вот о чем подумал. Ведь даже если отряд и накроет сделку, возьмет, скажем, пленных, то все равно Оболенскому-то лично предъявить будет нечего.
— Я тоже так думаю, а вот Москит считает по-иному. Он уверен, что Оболенский сполна ответит за все свои мерзопакости! И я почему-то верю Андрюше.
— Может, у него есть какие-то документальные доказательства?
— Может, есть, может, нет. О том, что произойдет в Москве, нам думать не стоит. Отряду необходимо здесь сработать как надо. А наверху разберутся.
Вертолет «Ми-8», приняв на борт пассажиров, взмыл в небо, чтобы спустя недолгое время благополучно приземлиться на одной из площадок отдельного мотострелкового батальона, где за бетонкой начальство ждал прапорщик Захаров, рядом с командирским «УАЗом».
Оболенский возле служебного «Мерседеса» встретил капитана Григоряна, ранее обследовавшего подъезд, в котором находилась московская квартира руководителя спецслужбы. Генерал вышел с опозданием, поздоровался с телохранителем, кивнул водителю, спросил у капитана:
— Какие дела, Армен?
— Да вроде нормально все. Одно происшествие, случившееся ночью в усадьбе одного преступного авторитета, привлекло мое внимание.
— И чем оно тебя заинтересовало?