— Согласен! Тебе, Большаков, от этого легче?
Заговорил вдруг Остапов:
— Слушай, майор! Хорош ломать комедию! Ты мне оставил сотовый телефон, я передал в свой штаб сигнал тревоги, одновременно включив радиомаяк, по которому подчиненное мне комендантское подразделение быстро вычислит наше местонахождение и прибудет сюда.
Майор спокойно спросил:
— Ну и что?
Генерал удивился:
— Как это что? Да мои ребята здесь камня на камне не оставят, но достанут тебя!
И вновь Андрей повторил:
— Ну и что? Что дальше, Остапов? Тебе при данном раскладе все равно уже не видать, как твои парни будут доставать меня!
— Ты решил убить нас?
— Я решил судить вас! Своим собственным судом чести офицера.
— Ты не имеешь права так поступать! Ты офицер. Ну, хорошо, пронюхал про сделку, так доложи по команде, я имею в виду в центральный аппарат ФСБ. Пусть разберутся следователи.
— Нет!
Оболенский прервал генерала-летчика:
— Погоди, Борис Борисович! Москвитин дал мне слово, что пока жив он, то и нашим жизням ничего не угрожает!
Андрей уточнил:
— Данное слово я давал только тебе! Но ладно, пусть оно распространится на всех!
— Вот видите, господа! Наверняка майор преследует какие-то собственные цели, а все эти слова о суде чести — лишь так, пустота.
Руководитель спецслужбы повернулся к Москвитину:
— Так почему, Андрей Григорьевич, нам сразу не перейти к делу? Сколько вы желаете за наши жизни? Миллион долларов достаточно? С предоставлением возможности уйти отсюда.