— Ну вот, господа предатели, как говорится, финита ля комедиа! Груз перехвачен, банда уничтожена, Джура с Батыром пленены. А ты, Оболенский, можешь гордиться «Гарпуном». Отряд провел операцию без серьезных потерь. И это в условиях прямого боя в горах. Так что можешь гордиться. Вот только сами бойцы «Гарпуна» не захотят даже вспоминать о тебе. Уж я знаю этих ребят. Ну что ж, кто-то еще, кроме роты Остапова, к нам в гости пожаловал. И, судя по всему, это сам куратор — генерал-лейтенант Потапов! Но скоро этот вопрос уточним. С нами должны выйти на связь. Вернее, со мной, вы-то теперь вне игры.
Он оказался совершенно прав. Звонок генерала Потапова прозвучал через считаные секунды. Андрей включил мобильник, представившись:
— Майор Москвитин!
Представился и куратор спецслужбы:
— Генерал-лейтенант Потапов!
— Слушаю вас!
— Андрей Григорьевич! Я совсем недавно имел беседу с командиром отряда «Гарпун» полковником Карцевым. Он доложил мне все связанное с поставкой вооружения моджахедам, организованной некоторыми нашими государственными чиновниками, и о том, какую роль в пресечении этой сделки сыграли вы. Я хотел бы выразить вам благодарность.
Андрей усмехнулся:
— Даже так? Может, еще и орденом наградите? А то и к Герою представите?
— К сожалению, это невозможно, но разговор сейчас о другом. Вы захватили тех лиц, которых небезосновательно подозреваете в сотрудничестве с террористами. Я хотел бы узнать, что вы намереваетесь делать дальше?
Ответ Москвитина был прост и краток:
— Судить этих подонков, генерал!
— Андрей Григорьевич, не делайте глупость! Я понимаю ваше состояние и желание разделаться с теми, кто подставил вас! Но вы не прокурор и не судья, даже не следователь. Поэтому прелагаю сдать господ Оболенского, Остапова и Большакова мне, а я, в свою очередь, обещаю, что в отношении их будет проведено самое тщательное расследование. Также я гарантирую, что в отношении вас всякое преследование, я имею в виду уголовное, прекратится. Этот вопрос с Генеральной прокуратурой уже согласован!
— Быстро же вы все согласуете, господин генерал. И предложение ваше заманчиво, слов нет, однако существует одно «но», не позволяющее мне принять его.
— В чем заключается это «но»?
— В том, Николай Викторович, что я не верю вам. Не лично, генералу Потапову, а всей системе, сложившейся в государстве за годы так называемого реформирования. Я не верю в то, что захваченные мной высокопоставленные оборотни понесут заслуженное наказание. Наказание за тысячи загубленных жизней ни в чем не повинных людей! Я не верю в то, что наша коррумпированная и прогнившая власть в полной мере и по справедливости расценит преступления подонков Оболенского, Остапова и Большакова. И вынесет в отношении их приговор совести. Этого не будет, генерал! И знаете, почему? Да потому, что в этом уверены мои заложники, назовем мерзавцев так! Они, уже понимая, что их деятельность раскрыта, предлагали мне два миллиона долларов и выезд в любую точку мира, лишь бы я отпустил их. О чем это говорит? О том, что господа предатели весьма реально рассчитывают отмазаться. Для этого у них есть все — связи, деньги и, главное, отсутствие прямых документальных доказательств причастности к пособничеству террористам. И ничего вы, Николай Викторович, с этим не поделаете! Скорее сожрут вас с полковником Карцевым, чем тронут волосок с оборотней! Или вы по-прежнему считаете, что я заблуждаюсь и говорю глупость?
Куратор службы ненадолго задумался, затем тихо произнес:
— Возможно, ты и прав, майор, хотя я придерживаюсь иного мнения. Но вижу, что переубедить тебя не удастся. Спрошу одно: ты понимаешь, КАКУЮ команду я должен отдать штурмовой группе спецназа, что уже окружила здание?
Андрей ответил спокойно:
— Естественно! Вы прикажете штурмовать особняк. Вот только это вам ничего не даст. Совершенно ничего, ну разве что строчку в отчете о том, что вы пытались освободить заложников! Мой вам совет — поберегите своих людей. Я не хотел бы, чтобы из-за каких-то тварей погибли стоящие парни. Они вам еще пригодятся в других акциях!