Легионер

— Конечно, располагайтесь, как вам удобно, — сказал Казим. — Чувствуйте себя как дома.

— Попробую последовать вашему совету.

У Берзинса было великолепное настроение, и все теперь казалось очень приятным и светлым. Присев на лавочку, он расстегнул ворот рубашки.

Мазур и Хайдари направились в дом, в ту же самую комнату, в которой только что перед этим проходил разговор хозяина усадьбы с приезжим из Брюсселя гостем. Стол уже был убран, и все накрыто по-новому.

— Присаживайтесь, господин офицер, — пригласил Мазура Казим. — Хотите, на диван, но я рекомендую вот это мягкое кресло. Чашечку кофе?

— Благодарю.

— Ну, тогда приступим сразу к делу. Сложилась определенная ситуация, в которой мы должны расставить все акценты. Речь идет об одном из ваших подчиненных, — в этом месте хозяин сделал паузу, дожидаясь вопроса.

И он последовал:

— О ком же?

— Об Андрее Семенове. Во-первых, хочу обратить ваше внимание вот на этот документ, — с этими словами Казим Хайдари, порывшись для вида в нагрудном кармане, достал оттуда давно приготовленную бумагу и протянул легионеру.

— Что это?

— А вы почитайте, — усмехнулся албанец.

— «Я, Семенов… даю эту расписку…. Двадцать тысяч евро…» — разбирал не очень-то идеальный почерк Семенова Мазур.

— Теперь вы видите, что ваш подчиненный должен Миловану Крайковичу огромную сумму денег, но это еще не все, — вкрадчиво говорил Казим.

— А что же он еще успел натворить? — хмуро поинтересовался легионер.

— Кроме того, он сдал маршрут движения господина Берзинса Пелагичу.

— Этого не может быть! — сухо сказал Мазур.

— К сожалению, это именно так. Сегодняшние события это прекрасно подтверждают. Соответственно, вы, как его непосредственный начальник, должны и будете отвечать за это перед вашим командованием. Не так ли?

— Допустим.

— Ну, а последствия этого могут быть самыми непредсказуемыми, — тон Казима Хайдари стал жестким и деловым. — Дело может вполне дойти до трибунала. Да-да, именно так. А как вы докажете, что ко всему этому непричастны? К тому же Семенов — ваш земляк, русский. Да, очень неприятное дело, скользкое…