Интересно, думал Иэн, чего АНК рассчитывал этим добиться? Как можно быть такими идиотами?
— Как старший член правительства, оставшийся в живых, я принимаю на себя обязанности президента, делая это в полном соответствии с Конституцией, исходя из моей веры в Бога и любви к нашей стране, а вовсе не из неуместных в данной ситуации личных амбиций. Я буду оставаться на посту президента до тех пор, пока обстановка не нормализуется.
Точно. Иэн покачал головой, не веря ни единому слову. Не слишком ли много красивых слов, сукин ты сын!
— В соответствии с этим, я своим первым указом объявил бессрочное чрезвычайное положение, распространяющееся на все провинции страны. — Форстер ухватился руками за трибуну. — Я намерен навсегда покончить с заговорами террористов, с корнем вырвав эту заразу в нашей стране. Те, кто повинен в смерти стольких невинных жертв, не уйдет от нашего справедливого возмездия.
Новоиспеченный неизбранный южноафриканский президент продолжал свою речь, как вдруг Иэн почувствовал, что Эмили вздрогнула: она все поняла. Суровые слова Форстера означали конец каких-либо шагов в сторону либерализации общества, которые были предприняты бурами на протяжении последних десяти лет. Объявленное только что чрезвычайное положение означает круглосуточные патрули во всех черных пригородах, расстрел на месте любого, кто осмелится не подчиниться этим патрулям, восстановление системы пропусков, ограничивающее права небелого населения на передвижение по стране, возобновление жесткого государственного контроля за средствами массовой информации.
Иэн знал, что при нормальных обстоятельствах эта последняя новость окончательно бы вывела его из себя. Но обстоятельства были далеки от нормальных. Вряд ли правительство Форстера может сделать с ним как с репортером что-то такое, чего не сделало еще его собственное начальство.
Когда только начали поступать сообщения о происшествии с «Голубым экспрессом», они с Ноулзом тотчас же отсняли небольшой материал и передали по спутниковой связи в Нью-Йорк. Окрыленные успехом, они уведомили начальство о своих планах немедленно вылететь в Преторию, чтобы освещать реакцию правительства на акцию АНК.
Но они не успели даже открыть бутылку шампанского, чтобы отпраздновать победу, как боссы в Нью-Йорке немедленно разрушили все их планы. Иэну сообщили, что ни он, ни его оператор в Претории не нужны. Лучший обозреватель телекомпании со своей командой уже вылетели туда, чтобы обеспечить прямую трансляцию с места событий. Им же с Ноулзом было рекомендовано оставаться в Кейптауне и в случае необходимости быть готовыми передавать местные новости. Даже то, что работа в прямом эфире с места событий стала обычным делом в выпусках новостей с момента падения Берлинской стены, не могло смягчить удар. Сам факт, что подобный захват эфира Нью-Йорком имел исторический прецедент, не делал случившееся более приятным.
Иэн просто скрежетал зубами. Сейчас, когда они находятся в самом центре наиболее сенсационных событий за всю современную историю ЮАР, его оттеснили в сторону, даже «спасибо» не сказали. Господи, да о какой карьере может идти речь, когда он просто катится по наклонной плоскости! Он ушел в небытие, даже толком этого не осознав.
— О Боже!.. — испуганный шепот Эмили вернул его к реальности.
Форстер продолжал занимать весь экран, монотонно зачитывая список тех, кого назначил во «временное» Правительство национального спасения. Кронье, де Вет, Герцог, Клоппер, Малербе, Маритц, Пинаар, Смит и ван дер Хейден. Иэн еще раз повторил про себя список. Некоторые имена оказались ему незнакомы, но те, что были знакомы, принадлежали крайним консерваторам. Все как один были африканерами. Форстер явно не собирался делиться местами в правительстве с южноафриканцами английского происхождения и прочими «иностранцами». Минуточку… ван дер Хейден?
Он внимательно посмотрел на Эмили.
Ошарашенная, она невидящим взором глядела на экран, затем медленно перевела глаза на Иэна и кивнула.
— Да, это мой отец.
Иэн вытянул губы трубочкой, изображая свист. Он знал, что отец Эмили находится на государственной службе, но ему почему-то казалось, что он скорее занимается страхованием урожая или сопоставляет показатели внешнеторгового оборота. В воображении Иэна его образ совсем не вязался с представлением о человеке, который может занять пост номер два в службе безопасности ЮАР.
Вдруг он поймал себя на мысли, что на мгновение — да, всего лишь на какое-то мгновение — подумал об Эмили не как о красивой и умной женщине, которая любит его, а как о возможном источнике информации, через который можно проникнуть в святая святых нынешнего правительства ЮАР. Вдруг он заметил грусть в ее глазах и понял, что этого-то она и боялась больше всего. Ее страшило, что обретенная ее отцом власть изменит что-то в их отношениях.
Ни слова не говоря, Иэн обнял ее, крепко прижав к своей груди. Он нежно гладил ее по шее и волосам, но взгляд помимо его воли был прикован к высокому человеку с мрачным лицом, заполнявшему телеэфир словами, обещавшими месть и новый виток расовой ненависти.
Претория, административный центр ЮАР, жил своей обычной жизнью под безоблачным голубым небом. Несмотря на несколько новых административных зданий из стекла и бетона, которые немного портили вид, Претория все же скорее напоминала спокойный, девятнадцатого века университетский городок, нежели процветающую и суетливую столицу современного государства. Ряды джакарандовых деревьев, дающие тень широким улицам, и множество ухоженных, усаженных цветами садов помогали поддерживать иллюзию.
На невысоком холме, обращенном к центру города, расположились Юнион-Билдингс, два длинных трехэтажных строения, соединенных полукружием колоннады, каждый — в кольце аккуратного, прилизанного сквера. В этих, как две капли, похожих друг на друга зданиях разместились тысячи чиновников, некоторые совсем незначительные, другие — могущественные. Из их кабинетов исходил непрекращающийся поток директив, отчетов, инструкций и запросов, призванных управлять суверенной Южно-Африканской Республикой.
Внешне ничего не изменилось. Многочисленные министерства и ведомства функционировали по однажды заведенному распорядку, продолжая проводить умеренную политику, разработанную теми, чьи тела покоились сейчас в сотнях миль отсюда во временном морге возле Кейптаунской железной дороги. Но все государственные чиновники знали, — время этой политики уже прошло, и она умерла вместе с человеком, впервые сформулировавшим ее.
ebooksa