Водоворот

Лейтенант кивнул и слегка развернул самолет вправо. Крюгер снова взялся за бинокль.

Темные точки, скрытые пылью, быстро увеличивались и неожиданно превратились в большие, укрытые брезентом грузовики, направляющиеся на юг. Впереди шел ослепительно белый джип под огромным бело-голубым флагом ООН. Такие же флаги были на каждом грузовике.

Крюгер тихо выругался. Будь они трижды прокляты! Миротворческие силы ООН, патрулирующие этот участок границы, были неспособны предотвратить проникновение бойцов АНК на территорию ЮАР, но вполне могли заставить остановиться любого, кто преследовал нарушителей. Этот конвой ООН оказался как раз между ротой Форбса и преследуемым отрядом. Он еще сильнее сжал бинокль.

На борту «цессны» неожиданно заработала рация.

— Капитан Роальд Педерсен, начальник контрольной группы ООН вызывает неопознанный самолет. Вы меня слышите? Прием.

По акценту Крюгер понял, что этот офицер войск ООН норвежец. Повесив бинокль на шею, он включил микрофон.

— Капитан, слышу вас хорошо.

— Прошу вас, назовите себя. — Вежливый тон Педерсена не мог скрыть звучавшее в его голосе напряжение.

Какое-то мгновение Крюгер боролся с искушением отдать пилоту приказ просто развернуться и улететь, но тут же передумал: такое наглое поведение ничего не даст. Со своих грузовиков наблюдатели наверняка давно уже заметили опознавательные знаки «цессны». Никто не поверит, что это заблудившийся гражданский самолет, совершающий увеселительную прогулку. Кроме того, с этим норвежским миротворцем, возможно, удастся договориться.

— Говорит подполковник Генрик Крюгер, Вооруженные силы ЮАР.

Слова Педерсена сразу же развеяли теплящуюся в нем надежду.

— Вы нарушаете воздушное пространство Намибии, подполковник. Я приказываю вам немедленно покинуть пределы этой страны.

Какие могут быть приказы? Вот ублюдок! Подавив раздражение, Крюгер сказал:

— Прошу вас пересмотреть свое «предложение», капитан. Я преследую отряд террористов, проникших на нашу территорию и убивших одного из моих людей. Имеем мы право защищаться или нет? — С этими словами он отпустил клапан микрофона.

— Извините, Kommandant. — Так-то лучше: в голосе норвежца звучало искреннее сочувствие. — Но ваша юрисдикция, больше не распространяется на эту сторону границы. Я настаиваю, чтобы вы немедленно повернули назад, иначе мне придется принять более решительные меры.

Крюгер размышлял: какие еще решительные меры? Вряд ли войска ООН откроют стрельбу, тем более, если их не спровоцировать на это. Но что он сможет предпринять, если они по-прежнему будут находиться между его подходящим отрядом и боевиками? Выбить их силой? Не получится. Если, конечно, он не хочет международного скандала, что, безусловно, нанесет урон авторитету его страны и его собственной карьере.

Он посмотрел на карту, лежавшую у него на коленях. Через несколько минут Форбс со своими БТР окажется в поле зрения конвоя ООН, что значительно осложнит ситуацию. То, что сейчас является нарушением воздушного пространства со стороны одного самолета, сразу же превратится в крупномасштабный рейд боевых машин и пехоты ЮАР.

Он выругался про себя: куда ни кинь — всюду клин. Он до боли сдавил клапан микрофона.

— «Папа-Фокстрот-два»! Говорит «Папа-Фокстрот-один». Прием.

Приглушенный голос Форбса наполнил радиоэфир.