Мартьянов протянул ему руку. Лугано не колебался ни секунды, ответив на рукопожатие.
– Ты здесь по делу или?..
– По делу. Хочу отчитаться по твоим людям. Их было трое.
– Оставь. Это были плохие люди. Хорошие не позволили бы нам встретиться. Ты не представишь меня своей даме? – Мартьянов мастерски осекся. Его оторопь была кратковременной и настолько естественной, что даже Склодовская в нее поверила: да, они не виделись много лет, и ничего странного в том, что он ее не узнал, не было. Однако только она могла разглядеть на самом дне его глаз презрительный блеск: «Ты не убрала его! Ты струсила, сука!» – Да это же Габриэла! Ну надо же, бог ты мой!
Как всегда, этот арт-раут обслуживал его ресторан. Мартьянов щелкнул пальцами, подзывая официанта. Он сам выбрал напиток и для Габриэлы, с выражением произнеся: «Шампанское?», и для Лугано: «Виски? Самое лучшее на Средиземноморье». И сам остановился на этом напитке. Официант удалился, чтобы пополнить запас напитков. Лугано, проводив его взглядом, спросил у Мартьянова:
– И это все, что ты сделал, имея такую богатую коллекцию? Маяк, галерея, ресторан?
– А что еще мне нужно было сделать? – Вадим пригубил напиток. – Подняться до небес, может быть? Или чуть ниже – стать президентом или премьер-министром? Как ты себе это представляешь? Ты распорядился бы «фондом» иначе? Стал бы королем или принцем? У каждого свой потолок, вот что я тебе отвечу. И добавлю: я бы поговорил с тобой на эту тему, если бы ты имел хоть какой-то опыт в делах такого рода, но у тебя нет даже малейшего представления. Извини, не хотел тебя обидеть. Но ты перечислил далеко не все. Маяк, галерея, ресторан – это не главное, это вообще одна позиция. Я одним выверенным ходом отыграл другие: Свободу и Дом. В России, чтобы по-настоящему стать свободным, нужно быть на самом, на самом верху, – он указал глазами на потолок.
Виктор понимал, что его вопрос прозвучит не к месту. Он не видел в плане Мартьянова изъянов, а вот Болотин нашел ошибку сразу: самоубийство Директора. И оказался прав: откуда Мартьянов мог знать, что шеф военной разведки пустит себе пулю в голову? Это на фоне четкой и молниеносной операции по устранению агентов группы «Восток». Лугано ответил тогда генералу: «Но Директор мертв, я остался жив». И Болотин не стал с этим спорить.
– Ты действительно был уверен в том, что Директор застрелится?
– Нет, – Мартьянов покачал головой.
– Тогда я ничего не понимаю. Как ты мог построить план на ошибке, зная о ней? Ты убрал всех свидетелей, кроме главного.
– А ты пораскинь мозгами, – рассмеялся Вадим. И снова покачал головой: – Нет, в моем плане не было ни одного огреха. Ты жив, но ты не ошибка. Ты дежавю. Мне нужно лишь пережить этот тревожный момент, вот и все. Наслаждайтесь моей коллекцией! А я вынужден вас оставить. Сегодня у меня много гостей, много предложений, от части которых я отказаться не смогу. Виктор, Габи, – он дурашливо расшаркался.
– Эй, – окликнул его Лугано. – Если бы в тот день я смог выйти на связь с Директором, он бы приказал найти и уничтожить предателя.
– Охотно верю. Но он мертв, не так ли? И еще одно: здесь все свои, так что, пожалуйста, говори по-французски или по-английски, на нас смотрят.
Лугано находился в мрачном расположении духа. Мартьянов подавил его своим авторитетом, жизненной силой, верой в свои идеалы, даже не думая склонить товарища на свою сторону. Он был в сто раз сильнее Виктора, и последний не мог с этим спорить. Лугано попросту не мог поднять на него руки. Мартьянов был то ли причиной, то ли следствием, неважно, но он не был исполнителем.
Продолжительный взгляд на Мартьянова. Он лениво плещется в лучах славы. Вадим известен только узкому кругу лиц, а на обывателя он плевал. Он оказался в привычной для себя роли избранного среди избранных. Ему даже ничего не пришлось репетировать, он сразу влился в эту респектабельную, аристократическую компанию. Влился,
Был еще один вариант: сговор между Директором и Мартьяновым. Но этот вариант растворился в грохоте выстрела, потонул в кровавом ручейке из простреленного виска начальника разведуправления.
Лугано думал об этом, и фоном ему служил голос Вадима, отвечающего на вопрос одного из своих гостей: «Я не хочу получить от жизни все. Когда получаешь от жизни только удовольствие, она проходит слишком быстро. Моя жизнь – это работа».
Виктор не сдержался и, приблизившись к Мартьянову вплотную, развернул его к себе за плечи.
– Был бы ты нищим, Вадим, я бы пристрелил тебя из жалости. Был бы ты богатым, я бы убил тебя из зависти. Но ты ни рыба, ни мясо. У тебя не хватило ума поднять планку, о который ты твердишь. Ты узколобый, Вадим, и тебе, чтобы пустить себе пулю в голову, одной попытки будет мало.
ebooksa