– Припоминаю слухи о пропавшем «Кальмаре». Давно это было…
До чего же приятно разговаривать с профессионалом! Ничего не нужно объяснять, разжевывать.
– Серьезная штука, – скребет небритую щеку Георгий. – Если мне не изменяет память, у нее на борту шестнадцать чушек?
– Точно. По шестьсот килотонн в каждой.
Пару минут мой товарищ смотрит на заходящее за облачный горизонт солнце.
– А знаешь, – довольно посмеивается он, – как бы там ни было, а служба во «Фрегате» в тысячу раз интереснее.
– Чем что?
– Чем работа на старом гражданском корыте…
В столице мы не задержались. Гостиница, хороший ужин, крепкий сон. Утром часовой инструктаж в исполнении генерала Горчакова, из которого становятся очевидны следующие детали. Во-первых, передышки не будет – через несколько часов нам предстоит дальняя дорожка. Во-вторых, товарищ генерал-лейтенант летит тем же рейсом. Это означает, что он возглавит экспедицию с российской стороны. В-третьих, у обозначенной координатной точки нас уже поджидает один из кораблей Тихоокеанского флота – эсминец «Боевитый». И, наконец, в-четвертых, командировка продлится ровно столько, сколько понадобится для решения деликатного вопроса с погибшим подводным ракетоносцем.
Итак, снова тащимся по московским улицам на аэродром. Никогда не думал, что буду с ностальгической нежностью вспоминать сотрудников ГАИ, тормозивших нас раньше за превышение скорости в тех местах, где нынче торчим в часовых пробках…
После двухчасовой пытки вырываемся на свободу: въезжаем на широкое летное поле и подкатываем к симпатичному лайнеру – на этот раз небольшому и сугубо ведомственному. Вскоре рядом останавливается машина с оружием и снаряжением, которое мы спешно загружаем в салон. Последним появляется взмыленный Горчаков с традиционным портфельчиком под мышкой.
Наконец, взлет и восемь часов утомительного перелета до Владивостока, где нас ждет пересадка в менее комфортабельный «салон» эмчеэсовского Бе-200. Он уже под парами, – нам остается перебросить в него свой багаж, поужинать и дождаться окончания нервотрепки с разрешением на пролет через японское воздушное пространство…
Последний этап путешествия кажется самым изнурительным: организм отказывается спать в неудобных позах; спина с пятой точкой изнывают. Иногда мы встаем из кресел и совершаем променад по довольно длинной герметичной кабине летающей лодки, разминая затекшие мышцы. Все газеты с журналами прочитаны, а за иллюминаторами лишь однажды – примерно через час полета появилось море огней.
– Остров Хонсю, – поясняет генерал. – Во Владивостоке мы задержались из-за японской стороны – долго согласовывали маршрут.
– Не разрешали пролет даже гражданскому поисково-спасательному самолету?
– Только это и помогло получить разрешение. Иначе самураи не пропустили бы.
Понятно. Бе-200 – отличный самолет-амфибия, но даже с установленным внутри грузовой кабины дополнительным топливным баком дальность его действия не безразмерна. Долететь почти до Марианских островов в обход Японии, а затем вернуться назад он не в состоянии.
Оставив позади все намеки на цивилизацию, мы окунаемся в непроглядную черноту южной ночи и два часа «висим» под яркой звездной россыпью… Наконец гул от реактивных двигателей меняет тон – лайнер начинает снижение. В салоне появляется один из членов экипажа и, наклонившись к Горчакову, предупреждает:
– Вышли на связь с эсминцем. Посадку произведем через двадцать пять минут.
Генерал откладывает книгу, снимает очки.