Кровавый план египтянина

– Да я догадываюсь, – махнул рукой сидящий перед стойкой бара Фридрих. – Но догадки есть догадки, их к делу не пришьешь, – подмигнул он плотному рыжебородому мужчине в пробковом шлеме.

– Надоело мне здесь, – глотнув пива, вздохнул тот. – Правда, хорошо платят, но уж больно скучно. Хочу назад, в Бонн. – Он снова отпил пива. – Порой учу этих обезьян и думаю: зачем вам нужно минное дело? Им с копьем по саванне или джунглям бегать, а они мины-ловушки учатся устанавливать. И понимаю, что если они придут к власти, окрасят весь мир в зеленый цвет, а с меня кожу на барабан снимут, но ради денег чего только не сделаешь. Я подсчитал: здесь около пятидесяти европейцев-инструкторов. И никто не принял ислам. Правильно кто-то говорил, я по телевидению слышал, – у терроризма нет национальности. – Он снова отпил пива. Посмотрел на доставшего сигарету Фридриха. – А насчет египтянина ты лучше не думай и забудь. Здесь нередко происходят несчастные случаи с помощниками таких, как этот Абу. Они обычно не желают, чтоб кто-то знал об их планах, работают только на себя. Так что я на твоем месте молчал бы и лишнего не говорил.

– Что я и делаю, – глотнув пива, кивнул Фридрих.

– Но мне ты сказал, – ухмыльнулся плотный.

– Ты, Генрих, мой приятель, – подмигнул ему Фридрих. – Мы с тобой вместе сюда приехали. Кстати, я тебе предложил это место.

– Так оно и было, – кивнул Генрих.

– Ты мне должен двадцать тысяч долларов, – сказал с усмешкой Генрих.

Абу внимательно посмотрел на него, поднял чемоданчик и положил на стол. Открыв, вытащил десять пачек долларов.

– Десять тысяч наличными, – он подвинул пачки по столу, – и десять чеком.

– А ты профессионал, – усмехнулся немец.

Сложив доллары в сумку, он посмотрел, как Абу подписывает чек. Взяв, осмотрел его и сунул в нагрудный карман рубашки с короткими рукавами.

– Фридрих сказал мне, что ты собираешь свою команду для удара по России. И скажет еще кому-нибудь.

– А ты не профессионал, – холодно улыбнулся Абу.

Генрих хотел что-то сказать, но, вздрогнув, выронил сумку и упал. Абу встал. В его руке был пистолет с глушителем. Подойдя к лежащему на полу немцу, – тот, обхватив живот, пытался что-то сказать, – Абу приставил глушитель к виску Генриха и нажал на курок. Поморщился.

– Странный народ эти европейцы, – пробормотал он. – Пришел сдавать своего приятеля и думал, что я ему оставлю жизнь.

В дверь шагнул Шарафутдин. Увидев лежащее тело, остановился и закрыл дверь. Опустил жалюзи.

– Пришел за деньгами, – спокойно проговорил Абу. – Фридрих что-то сказал ему про мои планы, вот он и решил заработать на жизни своего приятеля.

Шарафутдин вытащил из висевших на поясе убитого ножен нож и положил рядом.

– Он пытался тебя убить, – посмотрел он на Абу, – и ты застрелил его. Каждый сотрудник центра чего-то стоит. Но платить за этого гяура, – он плюнул на тело, – не стоит. Говори так.

– Я не привык жить обманом, – спокойно ответил Абу Саид, – и умею отвечать за свои поступки. Только теперь сложнее будет с Фридрихом, он насторожится, умный пес. – Абу сунул пистолет на полку.