— Ты что, водки натрескался?
— Водку пил, — признался я честно, — но мне она по барабану. Принял перед застольем нейтрализатор.
— А-а. Ну как там все прошло, нормально?
— Нормально будет в Москве, когда станем подбивать бабки. А сейчас поехали…
Проскочив несколько домов и объехав Караульный курган, мы заехали на территорию «Царского Села», залитого ярким светом фонарей.
— Туши фары, — приказал я Акулову, — а теперь давай вперед, тихонечко, на цыпочках.
«Шевроле» едва не полз, Андрюха, по-настоящему классный водила, даже на этих освещенных улицах находил тень и укрывал ею машину.
Наконец мы выехали к милицейской башне напротив виллы вице-мэра. Особняк городского чиновника был темным и казался умершим. А свет уличных фонарей был направлен на усадьбу Картунова, из чего создавалась ассоциация с тюремным двором.
— Да, серьезно они за него взялись, — задумчиво проговорил мой напарник. Видимо, ему самому уже не нравилось предстоящее мероприятие. И все же деньги были поставлены не шуточные. И после того, как я хорошо познакомился с местными «хозяевами жизни», готов рискнуть.
Уже десять минут мы сидели в засаде, Акулов понемногу начинал мандражировать, его тонкие музыкальные пальцы барабанили по рулю. Наконец он не выдержал:
— Чего мы еще ждем?
— Подожди минутку.
Нигде не было видно патрульного «уазика», значит, на маршруте. Действительно, через две минуты показалась милицейская машина. Судя по направлению, они были на длинном маршруте. Сейчас пойдут по короткому, следовательно, у нас двадцать минут вместо сорока. Едва «УАЗ» скрылся за поворотом, я выбрался и, прежде чем закрыть дверь, сказал:
— Значит, так, Андрюха, как только я войду в башню, засекай две минуты, потом поезжай за клиентом. Времени в обрез, понял?
— Да, — буркнул Андрюха, потирая кончик носа. Явные признаки мандража, но это хорошие признаки: бойцовый пес перед дракой дрожит не от страха — от возбуждения.
Я перебежал через дорогу и тут вспомнил, что допустил две промашки. Не забрал у Андрюхи свой «макар» и не выяснил, сколько ментов дежурит в этой башне. Впрочем, в таком помещении вряд ли уместятся четверо, если даже четверо, то они вряд ли там смогут развернуться или вовремя извлечь оружие. Возвращаться — плохая примета, поэтому я положился на авось. Потянув на себя толстую деревянную дверь, обитую оцинкованным железом, я оказался в темном коридоре. Грязная тусклая лампочка освещала металлическую лестницу, ведущую наверх. Взявшись за поручень, я стал медленно подниматься. Как ни старался не шуметь, ничего не получилось. Уже перед самой дверью, закрывающей вход в кабину, все-таки зацепился за торчащую из пола скобу, и тут вся лестница заходила ходуном.
Дверь операторской раскрылась, и я лицом к лицу столкнулся с моим недавним преследователем. Передо мной, открыв рот от удивления, стоял младший лейтенант. Я сам был ошарашен и потому отреагировал улыбкой от уха до уха, как счастливый олигофрен.
— Что вам здесь надо? — наконец, сглотнув ком, спросил милиционер.
— Капитан Колодин все же внял моим пожеланиям, — проговорил я, делая шаг вперед. Младший лейтенант немного отступил, пропуская меня внутрь.
В кабинете было более чем скромно. У глухой стены стояла скамья, сколоченная из грубых досок, видимо, для гостей из патрульной машины. Две табуретки, электрокамин, у окна стол, на нем чайник и черный прямоугольник портативной рации. В дальнем углу на табурете сидел краснощекий сержант и, ничего не понимая, пялился на меня. У обоих только табельные пистолеты в застегнутых кобурах. «Ну что я, с двумя колхозниками не справлюсь»?