Впрочем, ненадолго. Затушив окурок, спросил:
— Как вы сами объясните тот факт, что вы, опытный боевой офицер, неожиданно полностью утратили возможность управлять взводами и отделениями?
Капитан опустил голову:
— Не знаю. Ничего подобного я не ожидал.
Следователь кивнул седой головой:
— Но тогда, Юрий Семенович, можно сделать только два вывода: либо вы сами и преднамеренно запутали обстановку на блокпосту, либо… это сделал старший лейтенант Жаров.
Бекетов взглянул на полковника:
— Наконец-то хоть кто-то вслух высказал мысль, допускающую иной вариант событий!
— Это не совсем так. И комбат, и многие офицеры вашей части категорически не допускают даже мысли о том, что капитан Бекетов способен на предательство. И озвученные мною выводы весьма широко обсуждаются в офицерской среде. Но, к сожалению, этого недостаточно. Главное все же улики. А вот они все против вас.
Капитан потянулся к очередной сигарете:
— А иначе и не могло быть, если меня кто-то решил подставить. Вам не кажется?
— Мне никогда и ничего не кажется, капитан. Но в ваших словах присутствует логика. Надеюсь, с вашей помощью мы сможем сделать тот самый правильный вывод. Первоначальную беседу считаю завершенной. Я оставлю вам папку, в которой находятся листы с вопросами, на которые я попрошу вас дать подробные, письменные ответы. Сам же с бригадой займусь работой по плану. Где-то в 16–00 мы вновь встретимся.
Следователь поднялся и вышел. Бекетов вдруг почувствовал, что в конце концов ему удастся защитить честное имя и вырваться из сетей капкана, умело расставленного врагами. А ведь надежда эта родилась из простых слов обычного следователя.
Весь день Бекетов отвечал на вопросы, которые были оформлены в вопроснике следователя. Отвечал правдиво, по большому счету, капитану стыдиться было нечего. Касаткин прибыл ровно в 16–00, как и обещал. Присел за стол, закурил. Взглянул на Бекетова:
— Устали, Юрий Семенович?
Офицер пожал плечами:
— Да нет. Нудно, конечно, но что поделать, сам виноват.
Полковник вздохнул:
— А я вот устал!
И неожиданно спросил: