Последний грех

22
18
20
22
24
26
28
30

Пошатываясь, Карпыч прошел в угол хибары и нагнулся к куче сваленной ветоши. Тряпки полетели в разные стороны и, вскоре Макс увидел серо-желтую поверхность старой тумбочки. Он уже был готов к тому, что Карпыч вытащит из нее никак не меньше гранатомета, но бродяга достал только коробку. Обыкновенную жестяную коробку из-под печенья.

— Вот, смотри!

Загремев тонкой жестью, коробка приземлилась прямо перед Максом.

— Что это?!

— А ты открой и увидишь. — Карпыч выглядел довольным.

Открывать ее самому Максу не хотелось. В коробке, действительно, мог быть сюрприз. Приятный или нет — было неизвестно.

— Ты сам лучше.

— Да не боись, не взорвется.

Карпыч осклабился и, не дождавшись гостя, взял коробку. Откинув жестяную крышку, он запустил внутрь пятерню и вытащил фотографии. Черно-белые, неаккуратной стопкой они полетели на стол.

На верхнем снимке Макс увидел Ленчика. Сжатые детские пальцы, выпирающие ребра, ягодицы. Сверху мужской торс. Лицо Ленчика искажала гримаса. Боли или отчаянья, понять было сложно.

— Узнаешь?!

— Откуда это у тебя?

Карпыч торжествующе улыбался.

— Узнаешь или нет?

— Ленчик. Из второй спальни — Макс взял в руки несколько снимков. — Так откуда?

— Оттуда! Ты смотри, смотри, может, и себя найдешь. А то все — хиханьки-хаханьки.

Макс медленно перебирал снимки. На всех фотографиях было двое — мужчина и мальчик. Хотя нет — иногда попадалось два мальчика. Кого-то из них он помнил, кого-то никогда не видел, но сомнений в их принадлежности к касте подвальных рабов не было никаких. Все снимки были сделаны в подвале.

— Я спрашиваю, где ты это взял?

— Где взял — где взял?! — Карпыч наливал в стакан водку. — У себя! На пепелище нашел, под головешками. Все сгорело, а они уцелели. В коробке лежали, родненькие.

— Я спрашиваю, откуда они вообще могли появиться?