Последний грех

Ответа не было.

Не было и Евы. Надежды, мысли, чаяния — все, что было связано с этим ребенком, рухнуло в одночасье. Жизнь, итак подходившая к закату, теперь и вовсе была бессмысленна. Он был раздавлен. Распят горем на огромном кресте судьбы.

Фред вытер глаза и обернулся.

— Когда я могу забрать тело?

— Когда вам будет угодно. Причина смерти ясна, поэтому смысла держать ее здесь — нет.

— Доктор, скажите честно — у нее были шансы?!

Док опустил взгляд.

— Какое теперь это имеет значение?

— Прошу вас, мне важно знать это.

Человек в белом халате тяжело выдохнул.

— Если я скажу вам — да, вы меня возненавидите.

— Так, значит?!

— Нет. — Док отрицательно помотал головой. — Я не говорил вам этого, но у Евы было слабое сердце. Перенести трансплантацию она вряд ли бы смогла. Сожалею.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше?

— Зачем? Я знал, что ее дни сочтены. Но, если бы я сказал, что даже при наличии донора она обречена, я забрал бы у вас последнее — надежду.

Фред молчал. Он хотел сказать что-то резкое и обидное, но слов не находилось. Док был прав. Надежда умерла вместе с Евой.

Из морга они шли молча. Врач и родственник, не спасенного им, пациента. Уже в холле, заметив взгляд дока на Пашке, Фред попросил.

— Док. Этот мальчик. Я усыновил его.

Во взгляде врача мелькнуло удивление. Непонимание происходящего и услышанного. Хотя, кто знает, зачем старик сделал это.

— Он из России. Мне сказали, что он серьезно болен. Вы могли бы его осмотреть?