— Плохо! — Не думая о последствиях, выпалила я. — Ваши скоты совершенно не умеют вести себя с женщиной!
Его лицо внезапно закаменело. Крикнув сквозь зубы что-то на своём гортанном языке, он выжидательно уставился на вход. Диалог с появившимся боевиком был столь краток, а последствия так ужасны, что ещё многие месяцы спустя мне снились кошмары.
Старший комитета по встрече, словно ошпаренный выскочил из наружу. Буквально тут же раздалась автоматная очередь. А, спустя несколько минут, в палатку ввалился испачканный чем-то красным бандит. Почувствовав, что теряю сознание, я закрыла лицо руками, а на стол поставили нечто тяжёлое. Отчаянно надеясь, что это мне только снится, раздвинула пальцы. Нет, всё произошло наяву. На большом серебряном блюде лежала голова похотливого наёмника. Кровь неспешной струйкой вытекала из обрубка шеи, грозя перелиться через край. И — о, Боже! — она моргала! Веки то поднимались, то опускались, а безжизненные глаза, как тогда представилось, смотрели с немым укором.
— Вы удовлетворены? — Как ни в чём ни бывало, осведомился Нургаев.
Несмотря на то, что изрядно проголодалась в пути, ощутила позывы рвоты. И, уже выбежав на поляну, услышала равнодушный голос. — Это снимать не надо.
Обогнув палатку, я сложилась пополам, и пустой желудок начало раздирать на части. Изо рта толчками выплёскивались потоки желчи. А перед взором, не давая успокоиться, стояла инфернальная картина.
К счастью, прибытие генерала должным образом подействовало на личный состав народно-освободительной армии. И только побелевшие пальцы, судорожно сжимавшие оружие, выдавали, какие чувства они ко мне испытывают.
«Трусливые, вонючие койоты»! — Внезапно рассвирепела я. — «Это ваши проблемы. Мистера Али Нурбаева, окончившего Оксфорд, но так и не ставшего по настоящему цивилизованным человеком и казнённого по его приказу недоноска. Между прочим, убитого одним из вас! Так, какого чёрта вы готовы выместить бессильную ярость на слабой женщине? Которая всего лишь хотела элементарного уважения».
Я вытерла рот, и направилась обратно. Намереваясь отказаться от участия в съёмках и потребовать немедленного возвращения в Грозный. Перед входом на складном стульчике стоял невесть откуда появившийся пластмассовый тазик с водой и медный кувшин, явно старинной работы. И кусок жёлтого турецкого мыла.
— Умойтесь и приведите себя в порядок. — Спокойно приказал Нургаев. — Через пять минут начинаем.
Плеснув в лицо, я вошла в палатку. Живодёр, сияя всё той же приветливой белозубой улыбкой, сидел на одной из подушек. Бледные, покрытые испариной Стив с Нэшэм затаились на своих местах, боясь шевельнуться. Едва глянув на их лица, поняла, что никто нас отсюда не отпустит до тех пор, пока этот средневековый князёк не получит желаемого.
Нургаев вопросительно вскинул брови и, приблизившись на заплетающихся ногах, я опустилась рядом.
Пять часов прошли как в тумане. Я, изредка сверяясь с талмудом, задавала вопросы, призванные дать возможность палачу покрасоваться перед камерами, а впоследствии и перед мировой общественностью. Дотошный бандит придирчиво просматривал каждый эпизод и, если что-то не устраивало, заставлял переснимать. Монтаж осуществлялся тут же, на переносном компьютере. Стив с Нэшэм, словно стараясь забыть о чудовищной расправе, вкалывали как угорелые. В результате материал, обработка которого в нормальных условиях заняла бы около недели, был готов в рекордно короткие сроки.
Два или три раза вносили широкие блюда, сделанные из того же серебра, с какой-то едой и пиалы с чаем. Но, несмотря на жестокие спазмы, мы так ни к чему и не притронулись. Нурбаев недовольно косился но, захваченный процессом создания собственного положительного имиджа, ничего не говорил.
Наконец, удовлетворённый, он со счастливым выражением на лице откинулся на подушках и хлопнул в ладоши. Опять появилось угощение.
— Прошу! — Сделал широкий он жест.
— Н-нет. — Я невольно отодвинулась.
Стив с Нэшэм тоже не проявляли заметного энтузиазма.
— На Востоке, отказ гостя разделить трапезу с хозяином, означает смертельное оскорбление. — Многозначительно сообщил он.
Режиссёр с оператором, словно очумелые бросились к столу. Кусок не шёл в пересохшее горло и, натужно жуя, они обливались потом. Конечно, чай в меню имелся. Но и только. А мужчины после пережитого стресса и тяжёлой работы явно нуждались в чём-нибудь покрепче. Но, памятуя, что мусульманам нельзя употреблять спиртное, стойко терпели.
ebooksa