— То, что ему было надо, он забрал, — понял Юрий.
— Обрубил ниточки наш птенчик, — сделал вывод Зверев.
— Чижик, — поправил его Астафьев, — просто Чижик.
ГЛАВА 25
Из-за всех этих событий они вернулись на виллу в недовольном состоянии. Ольга по дороге снова начала цепляться к Астафьеву со своим обострившимся приступом ревности. Так что на порог дома они вступили с такими недовольными лицами, будто только что если не развелись, то точно похоронили какого-то дальнего родственника. Но долго переживать им не пришлось. Уже на крыльце их огорошили очередной неприятной новостью. Один из телохранителей поспешно выбежал к ним навстречу.
— Александр Викторович, — обратился он к Звереву. — у нас ЧП.
— Опять! Что еще такое?
— Привратник, не то застрелился, не то убили его.
Зверев выругался, и спросил: — Где он?
— У себя в сторожке, там его нашли. Тут свет погас в ванной, начали разбираться в щитке, ничего не понятно. Мы к нему, а он уже того… И пистолет рядом лежит.
— По нему с утра не было заметно, что он мечтал застрелиться, — припомнил Юрий.
— Пошли, — велел Александр и ему, и телохранителю. За ними, конечно, увязалась Ольга.
Они обогнули дом, потом прошли еще метров сто, и за очередной зеленой изгородью из кипарисов, увидели небольшой домик в сельском стиле: белые стены, красная черепица. Около дома стоял один из подчиненных Зверева. Тот было начал допрашивать его, кто заходил, кто не заходил в дом, снимал ли при этом обувь. Но Юрий только отмахнулся от этого.
— Ладно тебе, какие тут могут быть следы? Тут грязи вообще не должно быть в принципе, это тебе не Кривов и даже не Москва. Пошли.
Он сам двинулся первым. В крайней к двери комнате стояли несколько мониторов, контролирующих всю панораму вокруг дачи. Затем была кухня, с плитой, столом, и недопитой бутылкой водки. Рядом стояла тарелочка с вареной картошкой, в розетке — остатки соленых грибочков, судя по фактуре — опята. Юрий даже проглотил слюну. Грибы он любил до беспамятства.
"Николай Петрович после той рюмки с Олегом решил разрешить себе и больше", — понял Юрий.
Наконец в третьей комнате, спальне, они увидели и самого хозяина. Он лежал на старомодной деревянной кровати, лицом вверх. На виске виднелось пулевое отверстие, левая рука свисала вниз, и под ней, на полу, лежал небольшой револьвер. При взгляде на него у Юрия что-то колыхнулось в памяти.
— Слушай, Оль, а где тот револьвер, что ты отобрала у негров? — спросил он.
Та нахмурила брови, припоминая.
— В спальне. Я когда переодевалась, то выложила его, и забыла там. Кажется, на комоде он лежал. Прямо сверху. А потом не помню.