– Когда? – быстро спросил Корнеев.
– Вот недавно совсем, на днях. В песке, в пыли, воротничок рубашки грязнее грязи. Я его спрашиваю: «Ты что – уголек рубал?» А он огрызается: «Храм Христа Спасителя строил». Еще бы не злиться – шел в охрану, а попал почти в стройбат.
– Может, землю копали? – высказал осторожное предположение Корнеев.
– Какая земля? – хмыкнул сосед. – Он по уши в цементе извалялся.
В доме надо искать. В гараже или в подвале. Корнеев поставил пустую бутылку на капот «Вольво».
– Посидим у меня, – предложил сосед, уловив перемену в его настроении.
– Я зайду попозже – дела.
Корнеев поспешил к своим. Христич стоял в дверях дома. Неподалеку топтались горе-сыщики. По лицам можно было без труда определить: ничего не нашли. И не найдут.
– Охранники Молотова недавно возились здесь с цементом, – сказал Корнеев.
Полковник посмотрел на него задумчиво.
– Трупы в доме. Надо искать свежую кладку или что-то в этом роде.
– Я обошел все комнаты, но ничего такого не видел, – сказал Христич.
– Гараж! Или подвал!
Христич направился к встроенному в дом гаражу. Полковник смахивал на взявшего след пса. Разве только не тянулся носом к земле.
Гараж был пуст. Стены, когда-то побеленные, успели покрыться налетом пыли. Слой пыли лежал и на полках, и на одиноком верстаке в углу. Христич посмотрел на Корнеева. Тот пожал плечами. Оставался подвал. Только начали туда спускаться, Корнеев увидел на ступенях следы цемента – где больше заметные, где меньше, но он теперь не сомневался – здесь.
Неяркое освещение после солнечного света казалось недостаточным. Корнеев сейчас шел первым, старательно тараща глаза, никак не мог освоиться с полутьмой.
– Вот, – показал рукой. – Та самая кровать. Помните? На ней лежал якобы раненый Базылев, когда снимался сюжет для телевидения. Тут они этот спектакль разыгрывали.
– Да, похоже, – согласился Христич.
Его интересовало совсем другое. Но того пока не было.
– Почему младший Базылев согласился играть роль Базылева-старшего? – спросил полковник. – Как думаешь?