Расстрельщик

– Об «Экотехнике» слышали? – спросил Корнеев.

Христич замер. Пауза тянулась долго. Когда Корнееву надоело ждать, он поднял глаза. Полковник, оказывается, пребывал в состоянии крайнего изумления.

– Журов, – стал называть фамилии Корнеев. – Константинов. Болдырев.

Перечислил всю верхушку «Экотехники».

– За них примемся, когда «Росэкспорт» развалим окончательно? Тоже ведь змеиное гнездо. И промышляют тем же самым. Тоже Родину распродают, если разобраться.

– Ну-ну, – произнес Христич. – Продолжай. Такие вещи рассказываешь, что мне даже интересно стало.

– Мне и самому было интересно, когда я об этом впервые узнал.

– Кто же просветил?

– Нашлись добрые люди.

– От знаний – один вред, – печально отметил Христич. – Я всегда так считал.

Значит, правда, понял Корнеев. Молотов не обманул. Да и зачем лгать перед смертью? Вот-вот придется держать ответ за земные грехи, так к чему в последний момент добавлять еще один?

– Я ненавижу вас, – сказал Корнеев. – Даже не знал, что ненависть может быть такой жгучей. Все горит внутри…

– Когда-нибудь мы обсудим с тобой все это. Но не сейчас.

– Именно сейчас, – не согласился Корнеев.

Жар испепелил все чувства в его душе. Ничего не осталось, кроме ненависти, да и та не побуждала действовать. Она была какой-то мертвящей.

– Убивать страшно, – сказал Корнеев. – К этому не привыкнешь. Когда убиваешь, всегда есть опасность сойти с ума. Но удерживает сознание того, что ты выполняешь долг. Только это, как индульгенция, спасает от расплаты за содеянное. Вы у меня эту индульгенцию отняли. Я не расстрельщик. Я убийца. Не казню, а убиваю.

Корнеев провел рукой по лицу, словно пытаясь избавиться от мучившего его наваждения.

– Вы говорили мне о долге и чести. А оказалось – я участвовал в бандитских разборках. Работал на людей, которых всегда ненавидел. И моими руками… Вот этими руками… – Поднес ладони к лицу и долго в них всматривался, будто увидел впервые. Этой паузой и воспользовался Христич.

– Ты не в себе, Вадим. Я вызову врача…

– Никаких врачей!