Расстрельщик

Надя не ответила. И не могла ответить. В ее глазах не было жизни.

– Чем ее накачали? – сквозь зубы спросил Корнеев.

– Ничем таким, что было бы запрещено Минздравом, – усмехнулся Христич.

Усмешка у него была злая. Корнеев понял, что полковник уже намучился с Надей и пока не имеет никаких результатов. Вряд ли Надя такая уж стойкая. Просто она не знает цепочки людей, пославших ее на теплый остров Кипр, и поэтому ничего не может рассказать полковнику. Ею будут заниматься долго, очень долго, пока ее психика не сломается и не начнутся сбои. После этого ей дадут другое имя и спрячут в одной из психиатрических лечебниц, где она проживет до самой своей смерти – еще год или два. Там долго не живут. Корнеев это знал.

– Оставьте ее в покое! – вырвалось у него.

Христич сделал вид, что не слышал. Следовало бы рассказать ему, кто такая Надя и почему она оказалась на Кипре, но Корнеев никак не мог на это решиться. Христич подтолкнул его к выходу. Он выполнил требование Корнеева показать ему Надю и теперь чувствовал себя вправе вернуться к интересующему его вопросу.

– Конечно, все там произошло слишком быстро, Вадим, но все-таки: ты видел, куда угодили пули?

Они шли по коридору. Корнеев в мыслях пока был рядом с Надей и к действительности возвращался медленно.

– Две пули. Одна в грудь, другая в голову.

– В грудь – куда?

– В область сердца. Я же вам рисовал в тот день. Я находился слева от Базылева, и, когда он повернулся, мне как раз было удобно стрелять. А потом я на добивание выстрелил, в голову. И попал, это я точно знаю, видел, как мозги брызнули.

– Может, пуля по касательной прошла? Входное отверстие ты видел?

– Не видел, конечно. Все произошло настолько стремительно…

Вошли в кабинет полковника.

– У меня серьезные сомнения, Вадим. Ни трупа, ни каких-либо сведений о Базылеве.

– Как же он мог так бесследно исчезнуть? – удивился Корнеев.

Для него это было загадкой.

– Я засылал людей, мы всю картину восстановили, – сказал полковник. – В Базылева ты все-таки попал. Он лежал у подъезда, истекая кровью, но совсем недолго, одну или две минуты буквально. Потом охрана засунула его в лимузин и увезла. И после того, как лимузин выехал со двора, – полная неизвестность. Мы через медиков проверяли, через милицию, через службу безопасности – нигде нет сведений о Базылеве.

– Прячут? – высказал предположение Корнеев.

– Похоже, что да. – Христич помрачнел. – И у меня такое чувство, Вадим, что, будь у них труп, они бы его не прятали. Прячут обычно еще живого – чтобы не добили по горячим следам.